Людская память несправедлива и избирательна, а даль времен искажает правду. Кто знает Алексея Ермолова не усмирителя, но преобразователя Кавказа, строителя дорог, городов и лечебниц? Кому известно, что Ермолов главноначальствовал над Кавказом лишь 10 из 47 лет завоевательной войны? Кто ведает, что большая часть жестокостей и усмирений приписана герою Бородина незаслуженно? А настоящая тайна за семью печатями - история большой кавказской любви Алексея Петровича. И его кавказские сыновья.
Это слоновое могущество, эта неповоротливая шея с шалашом седых волос, и этот ум, это одушевление на семьдесят восьмом году возраста!.. Передо мной сидел человек, бравший с Суворовым Прагу, с Зубовым ходивший к Дербенту, с Каменским осаждавший турецкие крепости, один из главных бойцов Бородина и Кульма, гроза Кавказа!"
«На глаза» историка Петра Бартенева Алексей Петрович Ермолов - истинно прекрасен. Меж тем, в истории к нему отношение неоднозначное. И «усмиритель Кавказа» - еще не вся правда. Кавказ стал частью судьбы Ермолова - в самом буквальном смысле слова.
ГЕРОЙ, В ПОХОДАХ ПОСЕДЕВШИЙ…
Он стар, но бьется ретивое
В трепещущей груди его,-
Но мощная рука героя
Штык носит бодро и легко!
Графиня-поэт Евдокия Ростопчина написала эти строки в 1838 году, когда ее герой, Алексей Петрович Ермолов давно уже не использовал штык по назначению. Только что пожалованный чином генерала от артиллерии, он изредка присутствовал на военных смотрах и выезжал инспектировать войска, а от заседаний Государственного совета уклонялся.
Еще через год "герой, в походах поседевший" окончательно отправится в частную жизнь - уволится в отпуск "до излечения болезни". Но болезнь не излечится и в Москве, куда сфинкс новейших времен (по определению Грибоедова) переедет на постоянное жительство. А как же ей излечиться, если рожденного командовать армиями Ермолова с 50 нестарых лет отлучили от дела всей его жизни?
ЮНЫЙ ВИТЯЗЬ…
Ермолов, витязь юный,
Ты ратным брат, ты жизнь полкам,
И страх твои перуны.
При всей древности рода чинами и богатством Ермоловы похвастаться не могли: отец Петр Алексеевич, правитель канцелярии генерал-прокурора при Екатерине Великой, владел некрупным сельцом в 150 душ в Мценском уезде Орловской губернии. «Пред ним, за ним нет пышных титл», - не соврал Жуковский.
По матери Алексей Петрович в родстве с Давыдовыми, Потёмкиными, Орловыми, Раевскими, но звонкость имен и тут не дополнялась звоном монет. «Бедное состояние семьи моей, - говаривал, бывало, Ермолов, - не допустило дать мне нужное образование».
По обычаю тех времен в малолетстве Алешу записали каптенармусом в лейб-гвардии Преображенский полк, а до времени грамотный крепостной человек обучил его букварю. Потом собрали денег и отправили Алешеньку в Москву в Университетский благородный пансион. Он жестоко высмеял потом шарлатанов-учителей, а образование добирал чтением - среди современников Алексей Петрович славился замечательным знакомством с классикой. Потом царь Александр поручит ему писать манифест о взятии Парижа - как самому образованному среди вояк-генералов.
В екатерининский век взрослели споро. Четырнадцати отроческих лет Алексей Ермолов прибыл поручиком гвардии в Санкт-Петербург. Но столичная жизнь оказалась ему не по карману, и в том же году он выпросился в действующую армию - шла очередная война с турками, и недорослю не терпелось отличиться. Ан не вышло: пока новоиспеченный капитан Нижегородского драгунского полка добирался в Молдавию к месту дислокации, войне пришел конец. На остывших полях сражений Ермолов близко познакомился с пушками - это потом отзовется в его ратной карьере.
Настоящая военная служба началась с Суворовым. Огнем молодого артиллерийского капитана крестили в Польскую кампанию. Семнадцатилетний чудо-богатырь отличился при штурме варшавского предместья Прага и принял из рук Александра Васильевича первую награду - орден Святого Георгия 4-й степени. Потом был орден Святого Владимира 4-й степени за штурм Бендер. В Персидскую кампанию богатырь-красавец брал Дербент и вновь отличился… Но это было уже к исходу Екатерининского века.
КОСТРОМСКОЙ СИДЕЛЕЦ…
Я редко или почти никогда весел не бываю, сижу один дома, - писал Ермолов одному из своих друзей. - Я сыскал себе славного учителя на кларнете и страшно надуваю, и по-латыни упражняюсь».
С чего вдруг бравый офицер засел в одиночестве и начал предаваться несвойственным воину занятиям? «Судьба неожиданно подставила ему ногу», - объясняет биограф Ермолова Николай Лесков. Померла государыня Екатерина. Сынок Павел матушкиных любимцев не жаловал, и вечно подозревал в дурных умыслах против собственной персоны.
Нашелся «заговор» и для нашего героя. Смоленский губернатор донес на единоутробного ермоловского брата Александра Каховского. Затеяли дело об офицерском политическом кружке, Алексея Петровича заперли в Петропавловку, а потом сослали «на вечное житье» в Кострому. Но вечного житья вышло три года - до убийства бесноватого царя. За эти три трудных года энергичный Ермолов освоил латынь и выучился играть на кларнете. Переплетному делу Алексей Петрович обучился еще прежде, на случай якобинского нашествия - чтоб заработать на хлеб ремеслом.
Ах, эти дворянские принципы галантного века - как много любящих сердец разбили они! Страстная взаимная любовь к прелестной "девице W" заставила сурового солдата подумать о женитьбе, но проклятый недостаток состояния поставил на матримониальных планах крест. Достаточно состояние Ермолов обретет с назначением на Кавказ: жалование главноуправляющего убережет его избранницу от бедности.
ВСЕГДА ПРИ САБЛЕ…
Сей вождь, истый славянин, напоминает нам героев Святополкова века: он всегда при сабле, всегда спит на плаще… Признательная Россия не забудет сего верного сына Отечества, когда он всю тяжесть бремени 1812 года держал на раменах своих, будучи начальником главного штаба при фельдмаршале князе Смоленском; за сим в 1813 году достойно предводительствовал Императорскою гвардиею и вел оную к славе и бессмертию».
Генерал Александр Александрович Писарев знал, о чем говорил. Ведь он провел бок о бок с Ермоловым несколько боевых лет. С саблей и в плаще Алексей Петрович прошел коалиционные войны, и не пропустил ни одного крупного сражения в войне 1812 года.
Смоленск, Бородино, Малоярославец… На картине Кившенко «Военный совет в Филях» Ермолов в горячности вскочил с места и перечит Кутузову. Картина исполнена в стиле реализма - герой Бородина противился сдаче Москвы без сражения. Он дрался при Кульме, Дрездене, в Битве народов, брал Париж.А в 1815-м, когда война закончилась, вдруг резко устал от неблагодарности начальства. И отбыл в имение старика-отца - на покой. Оттуда он собрался на Кавказ, к минеральным водам. На Кавказ он в итоге и поехал. Но совсем не праздным курортником.
РАЗРУШИТЕЛЬ АУЛОВ И ОСНОВАТЕЛЬ ГОРОДОВ…
Поникни снежной головой,
Смирись, Кавказ,- идет Ермолов.
На пороге сорокалетия героя войны снова призвали к службе. Но военным министром, как было предлагал Аракчеев, ангела-хранителя русских войск (как восторженно именовал Ермолова кузен Денис Давыдов) не сделали. Кумир офицеров и рыцарь без страха и упрека для народа, по восхищенной оценке Лескова, отправился на Кавказ - командиром отдельного Грузинского корпуса и главнокомандующим гражданской частью на Кавказе и в Астраханской губернии, и одновременно чрезвычайным и полномочным послом в Иране.
Метким выстрелом Александр I убил целый выводок зайцев: не дал пропасть воинским и человеческим талантам Ермолова, удалил популярного военачальника на окраину империи и положил начало завоеванию Кавказа и приобщению его к цивилизации. И царские надежды Алексей Петрович оправдал.
Кавказ - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!» Новоназначенный главноуправляющий приступил к делу в полном соответствии со своими собственными словами. Методы его «медленного поспешания» выглядят не слишком вегетарианскими, но он оправдывал это тем, что «проконсул Кавказа жестокость здешних нравов не может укротить мягкосердечием».
Адвокатом Ермолову и Грибоедов: «По законам я не оправдывал иных его самовольных поступков, но вспомни, что он в Азии, - здесь ребенок хватается за нож».
Горцы ненавидели и проклинали Ермолова, однако ж и они признавали: «Ярмол один был, с кем можно было и воевать, и говорить честно». Огнем и мечом, хитростью и дипломатией генерал усмирил беспокойства в Имеретии, Гурии и Мингрелии, присоединил к России Абхазию, Ширванское и Карабахское ханства. Он не прощал набегов и грабежей, но от отдельных карательных операций перешел к планомерному завоеванию Чечни и Дагестана, а для этого окружил горные районы сплошным кольцом укреплений.
Он разрушал непокорные аулы, но взамен закладывал крепости и города. Крепости Внезапная, Бурная, Грозная, Нальчик… от одних остались воспоминания и руины, другие с течением лет стали цветущими городами. Переменился при главноначальствующем и Тифлис: свою ставку Ермолов перестраивал любовно. Старый город пересекли новые прямые улицы, по их сторонам выросли дома пригожей европейской архитектуры, в центре Тифлиса зазеленел сад с лампионами.
Почти что не преувеличивает впечатлительный Пушкин: Ермолов и в самом деле наполнил Кавказ своим гением и своим именем. Он оказался даровит не только в военном деле, но и в гражданском управлении: строил дороги, развивал промышленность и торговлю, привлекал на службу способных молодых людей.
Сильно улучшилась при Ермолове Военно-Грузинская дорога, открылись лечебницы на местных минеральных водах.Из крепости Кислые воды получился великолепный курорт Кисловодск, выстроен Пятигорск… Сегодня Алексея Петровича назвали бы эффективным менеджером - за 10 кавказских лет он сделал столько, что иной не совершит и в сто.
НЕЖНЫЙ МУЖ…
А шашка между тем чеченцев
Вела с штыком трехгранным спор;
И именем его младенцев
Пугали жены диких гор.
 |
И все же Федор Глинка не обманывает: все так и было - пугали. Хотя пугали напрасно: Алексей Петрович любил детей и с ними не воевал. Наоборот, случись генералу встретить раненого или брошенного ребенка, спасал его всеми доступными методами, а после либо возвращал родителям, либо искал ему приемных родителей, записывал на русские фамилии и пристраивал затем на службу. Так было и с «выкупленными у черкесов за сорок голландских червонцев арапчатах Салмане и Билане», и со спасенными «чеченятами» братьями Таштамире и Алтимире Тустовыми, с дочерью Мустафы-Хана и другими.
|
Многих детей посылал главноначальствующий за свой счет учиться в Россию. Из спасенных генералом детей знаменитым стал . Своих детей и теплого дома хотелось, но скромный быт генерала от инфантерии разделяли до поры одни лишь денщики.
Ему шел пятый десяток, но душа не очерствела. Ее не опалил огонь баталий, не поглотили хлопоты многотрудного хозяйства. Всякое большое сердце алчет любви, и суровый генерал не был исключением. Его любили солдаты, чтили офицеры, уважали враги. Но не было ее, одной-единственной. И знатные кавказские фамилии не знали покоя. Холостой главнокомандующий - вот ведь соблазн! Тем более, что и тогдашний закон дозволял жениться по мусульманским правилам и принятым среди горского мусульманского населения обычаям, не ставя в известность гражданские и церковные власти. Ханы и шамхалы не раз заводили разговор, и, наконец, завидный жених решил уступить обычаям.
Прежде всех успел шамхал Тарки - именно он отыскал среди подвластных ему красавиц юную горянку Сюйду. И стойкий воин не устоял. Обсудили с родителями калым, пригласили муллу, свидетелей и заключили брак - по-местному, кебин. В уме Алексей Петрович держал брак по христианскому закону, и надеялся, что со временем уговорит жену принять православие и венчаться. Но горская девушка просьбам не уступила. В положенный срок она родила генералу богатыря Бахтияра, которого крестили Виктором. Но в Тифлисе долго не зажилась: муж в постоянных разъездах по делам, а русский язык - такой трудный! Через малое время, увешанная подарками Сюйду вернулась к отцу. Сын остался с Алексеем Петровичем - как договаривались.
Попытка номер два оказалась куда удачнее. Великий и ужасный наместник Кавказа влюбился, как безусый кадет. Это случилось в экспедиции в Акушу. С шамхалом акушинским Ермолов заехал в селение Кака-шура и увидел там дочь местного правителя. Тотай покорила генерала с первого взгляда. Он уехал, но обещал вернуться и забрать горянку в Тифлис. О том, что было дальше впору писать авантюрный роман. Родители Тотай отчего-то не захотели высокой чести и немедленно выдали девушку за односельчанина. Плохо же они знали главноначальствующего! Ермолов отправил сына шамхала Альбору в Кака-шуру с поручением во что бы то ни стало привезти Тотай. Красавицу похитили, а когда убедились, что она не против, дали погоне от ворот поворот. Отец получил перстень, серьги и шубу дочери и отправился восвояси - возвращать подарки недолгому мужу.
Долгих семь лет Ермолов уговаривал Тотай перейти в православие и пойти с ним под венец. За это время родились дети: Умар, окрещенный Клавдием, Алляхр - в крещении Северьян, и дочь Сапиат, по-русски Софья. Один ребенок умер в младенчестве, еще об одном ничего в точности неизвестно. Петр Алексеевич Ермолов, погибший совсем юным унтер-офицером Тенгинского полка, мог быть и сыном третьей кебинной жены Ермолова - Султанум. А, может, этой жены и не было вовсе - вокруг «проконсула Кавказа» клубилось столько легенд и слухов, что не всяким словам можно верить. А нежную Тотай железный Ермолов боготворил - чего б ему искать от этой любви другого добра?
Тотай оказалась крепче несгибаемого генерала. Православия она не приняла и венчаться категорически отказалась. А когда Ермолова отставили, взяла, как прежде условились, дочь и вернулась к родителям. Девочка в мусульманской семье - не обуза, а будущий достаток: за нее дадут калым, а зять позаботится о ее родителях, если уж у них не случится собственного сына.
ОТСТАВЛЕННЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ…
Булатной сабли острый клинок
Заброшен был в железный хлам;
С ним вместе вынесен на рынок
И мужику задаром продан там.
Басню «Булат» Иван Андреевич Крылов написал об отставленном Ермолове. В мае 1827 года та же простая рогожная кибитка, что десять лет назад привезла Алексея Петровича в Тифлис, отправилась в обратный путь. Добавилось лишь пассажиров - вместе с бывшим главнокомандующим Кавказ покидали его четыре сына. Другого богатства генерал на передовой не нажил.
О причинах его ранней отставки историки не спорят. Близок, близок, был Алексей Петрович к декабристам, оказывал покровительство, прикрывал от царя, приближал, благодетельствовал. Родственники, друзья, адъютанты - кто привлекался по делу декабристов, кто был осужден и приговорен. Мрачные царские подозрения усиливали гнусные доносы. Веры в благонадежность Ермолова не было, а тут еще персы вторглись в кавказские пределы. И вот уж царь Николай шлет на Кавказ генерала Паскевича - командовать войсками вместо непредусмотрительного Ермолова. А потом и генерала Дибича - расследовать недоразумения между Ермоловым и Паскевичем.
«Поглядим, куда Россия на двух ваньках уедет», - сказал в свое время о Паскевиче с Дибичем наш герой, оба Ивана в ту пору ходили в советчиках у предыдущего царя. Впрочем, об остром ермоловском языке и его анекдотах - позже. А пока о «ваньках» - они увезли любимца войска в отставку - острый булат в самой звенящей поре, точно по Крылову, забросили в железный хлам.
А война на Кавказе будет идти до самой кончины уволенного Ермолова (которая последует через нескорые 34 года) и еще несколько лет потом. И все остальные жестокости и усмирения, пленение Шамиля и покорение черкесов случились уже без «мужа, избранного славой», как характеризовал Алексея Петровича поэт Иван Дмитриев. И напрасно приписаны ему.
ОТЕЦ…
Скудной капитал мой сберегаю я для детей, покоряя себя самой строгой умеренности. Они без всяких прав на наследие, без покровительства и довольно несчастливы происхождением, чтобы еще прибавить к тому и самую бедность», - с горечью писал Алексей Петрович, сидя в орловской деревне.
Но рук он не складывал: давал сыновьям пристойное образование, хлопотал, чтобы разрешили носить его фамилию, признали его сыновьями и записали в дворянство.
Ермоловы-младшие пошли отцовской стезей, все сделались офицерами, все успели повоевать на родном Кавказе. Виктор сделался генералом-лейтенантом и "превосходительством", Клавдий вышел в отставку генерал-майором, Северьян дослужился до полковника. Всех, кроме рано погибшего Петра, Ермолов женил, от всех дождался внуков, всех внуков дедушка-генерал любил и баловал.
 |
Впрочем, нет, не всех: трех внуков и четырех внучек от дочери Алексей Петрович так никогда и не увидел. Софья-ханум об отце не забывала - напоминали 500 рублей содержания в год. До самой своей смерти Ермолов содержал и Тотай - давно уже чужую жену, давно уже мать двоих чужих детей. Кстати сказать, не отреклись от матери и сыновья. Особенно любил маму Тотай младшенький Алляхр, по русски Северьян или Север. Приезжал в гости, поддерживал связь с обильной кавказской родней, кого-то перевез в свое подмосковное имение Пестово. А по смерти отца, сыновья приняли на свои плечи и материальные заботы. В точности по горским обычаям.
|
ЗНАМЕНИТЫЙ ОСТРОСЛОВ…
«Захочет - о себе, как Тацит, он напишет. И лихо рукопись свою переплетет». И снова прав Василий Жуковский: мемуары Ермолова читаются не хуже сочинений древнеримского историка. «Притом тьма красноречия», - добавлял Грибоедов, знавший толк в остром словце.
Остроты Ермолова широко расходились по армии и при дворе. Чего стоит лишь дерзкий ответ графу Аракчееву: тот возмутился дурным поведением лошадей на смотре артиллерии и пригрозил Ермолову гауптвахтой. «Уж такова наша судьба, ваша светлость, чтобы терпеть от скотов», - двусмысленно отвечал на графское хамство молодой в ту пору полковник. Он попросил Александра I произвести его в немцы, непочтительно намекая на засилье немецких генералов при дворе и благосклонность к ним царя.
«Паскевич пишет без запятых, но говорит с запятыми», - высмеял он одного из «ванек» - тот не славился красноречием. Запоздавшего на вызов лечащего врача генерал отказался принять, потому что: «болен». «В сражении застенчив», - убийственно отозвался Ермолов о некоем генерале.
Алексею Петровичу впору было бриться языком, как он советовал записному остряку князю Меньшикову. О его продвижении по службе мечтала вся верхушка - сносить насмешки от генерала не так обидно!
ПРИМЕР ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ…
Желаю, чтобы меня похоронили в Орле, возле моей матери и сестры; свезти меня туда на простых дрогах без балдахина, на паре лошадей; за мною поедут дети, да Николай мой, а через Москву, вероятно, не откажутся стащить меня старые товарищи артиллеристы».
Сырым апрелем 1861 года духовное завещание героя войн исполнили. Завершилась его ратная биография, закончилась долгая полоса «московского сиденья» в мучительной для его кипучей натуры бездеятельности. Годный на все, говоря словами Грибоедова, «не на одни великие дела, не на одни мелочи», он более трети своей длинной для его века жизни был удален от государственных дел. Огненные, воспетые Пушкиным, глаза тускнели, «голова тигра на геркулесовом торсе» седела и поникала. С началом Крымской войны его воинский опыт востребуют, и Ермолова изберут начальником государственного ополчения в семи губерниях, но старику семидесяти шести лет российское бездорожье окажется не по силам, и он примет эту должность только по Москве.
«Не хотел бы я ни военных почестей, ни несения за мною орденов, но как это не зависит от меня, то предоставляю на этот счет распорядиться, кому следует». Как и предвидел прозорливый генерал, без военных почестей не обошлось. Москва провожала «славного бойца» двое суток, в Санкт-Петербурге на Невском проспекте во всех магазинах выставили его портреты. А в Орле, куда прибыл траурный кортеж, толпа заполонила все прилегающие к Троицкой церкви улицы.Придел Свято-Троицкой церкви - семейную усыпальницу Ермоловых воздвигли на деньги выделенные государем, в память великих заслуг генерала от артиллерии Алексея Петровича Ермолова.
Рядом с ним покоится один из его кавказских сыновей - генерал-майор Клавдий (Умар) Алексеевич Ермолов. В приделе на медной тумбе стоит ваза, сделанная из гранаты - ее прислали «служащие на Гунибе кавказские солдаты».
Ольга СЛАВИНА
Фото: http://www.hrono.ru/ , Википедия, частные коллекции.
 |
Е рмолов Виктор Алексеевич (до крещения - Бахтиар) (1820-1892), генерал-лейтенант. Сын от первой кебинной жены Сюйду. Родился в 1820 г. в Тарках, Дагестан. Мусульманское имя до крещения - Бахтияр. Был вывезен отцом в Россию, окончил высшее военное артиллерийское училище в Москве, дослужился до чина генерал-лейтенанта, имел четырех дочерей и сына Владимира, который также впоследствии стал генералом. Е рмолов Клавдий Алексеевич (Омар) (1823-1895), генерал-майор. Сын от второй кебинной жены Тотай из сел. Гелли. Родился в Тифлисе. Мусульманское имя до крещения - Умар. Был вывезен отцом в Россию, воспитывался в Михайловском артиллерийском училище, после его окончания офицером служил на Кавказе, был адьютантом Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом. Отличился в русско-турецких войнах, был георгиевским кавалером, дослужился до чина генерал-майора, имел двух сыновей. |
Е рмолов Север Алексеевич (Аллах-Яр) (1824-1894), гвардии полковник. Второй сын от Тотай. Родился в Тифлисе, мусульманское имя до крещения Алляхр. Также как и брат, был вывезен отцом в Россию. В 1847 окончил то же артиллерийское училище, служил на Кавказе, в Дагестане, дослужился до чина гвардии полковника.
Е рмолов Петр Алексеевич (1825-…), третий сын от Тотай, погиб в молодом возрасте унтер-офицером Тенгинского полка за Кубанью.
Взгляд посетителей невольно притягивает к себе портрет довольно молодого генерала с решительным и волевым лицом. Понимаешь, что художник изобразил его в один из решительных моментов военного сражения. Это портрет известного генерала, народного любимца, человека с неординарной судьбой и характером, Алексея Петровича Ермолова. Отечественная история знает его как талантливого военачальника, смелого воина, преданного гражданина своего Отечества, уважаемого дворянина, презирающего идолопоклонничество и принципиального в деле служения своему государю-императору. Весь жизненный путь Алексея Петровича пример для подражания истинного патриота России.
Биография генерала Ермолова кратко
Родился Ермолов в 1777 году в семье небогатых дворян Орловской губернии. Его отец честно служил императрице Екатерине II, а при Павле I вышел в отставку и поселился в небольшом родовом имении. Мать была в родстве с Давыдовыми, Потемкиными, Раевскими, Орловыми. Однако, как писал в своих мемуарах сам Ермолов, - "Звонкость имен не дополнилась звоном монет”. Он сожалел о том, что не смог получить более достойного образования из-за отсутствия средств. Грамоте его обучал крепостной по букварю, а потом мальчика отправили в Москву, в Благородный пансион при университете. В век Екатерины отроки взрослели быстро, и уже в 14 лет Алексей получает чин гвардейского поручика. Столичная жизнь оказалась для него слишком дорогой, и он отпрашивается в действующую армию.
В составе Нижегородского драгунского полка, в чине капитана, он попадает в Молдавию, когда турецкая компанию уже закончилась. Но зато вспыхнуло Польское восстание, и там-то Ермолов получил боевое крещение под началом . Из рук знаменитого полководца получил он свою первую награду – орден Св. Георгия. К концу воинской службы их будет и не счесть.
Падения и взлеты
В 1798 году молодой офицер, отличающийся не только мужеством, но и прямотой суждений, по доносу попадает сначала в крепость под арест, а позже в ссылку в Костромскую губернию. Человек энергичный, Ермолов не терял даром времени – выучился игре на кларнете и изучил латынь. Взошедший на престол возвращает Ермолова на военную службу, и он участвует в военных кампаниях 1805-1807 годов. Отечественную войну 1812 года провел начальником штаба при главнокомандующем, что не мешало часто оказываться в гуще боевых действий. Во время Бородинского сражения взял на себя непосредственное командование и отбил у французов знаменитую батарею Раевского.
В 1813 году под его командованием была сосредоточена Императорская гвардия, которая проявила себя геройски во время заграничного похода русской армии. Всегда при сабле, готовый в любую минуту ринуться в бой, Ермолов со своими молодцами дрался при Кульме, Дрездене, героически сражался под Лейпцигом, брал . Как самому образованному среди генералов, Алексею Петровичу император поручил написание Манифеста о взятии Парижа. В 1815 году, после окончания войны и потеряв терпение от неблагодарности начальства, Ермолов берет отпуск и уезжает в родовое имение.
Генерал Ермолов – покоритель Кавказа
40-летний генерал мечтает поправить свое здоровье на минеральных водах, но оказался он на Кавказе отнюдь не праздным курортником, а военным и административным наместником. Не захотел русский император видеть строптивого генерала военным министром, а отправил его на Кавказ – усмирять и благоустраивать, приводить к цивилизации эту непокорную многонациональную цитадель. Алексей Петрович, как и всегда, оправдал надежды государственных мужей. Очень емко и метко охарактеризовал Пушкин деятельность Ермолова на Кавказе: Поникни снежной головой, Смирись, Кавказ,– идет Ермолов.
К завоеванию Кавказа, который был сплошной крепостью, защищаемой гарнизоном в полмиллиона человек, он отнесся со стратегией "медленного поспешания”. Как некоторые современники генерала, так и наши современники, считали его меры излишне жестокими. Своим критикам генерал ответил в своих мемуарах, что нельзя "жестокость здешних нравов укротить мягкосердечием”. Меч и огонь, хитрость и дипломатия – все методы использовал он для достижения цели. Усмирил Имеретию, Гурию, Мингрелию. Присоединил к России Абхазию, Карабахское и Ширванское ханства. Не прощая набеги и грабежи, окружил горные районы кольцом укреплений. Планомерно завоевывая Чечню и Дагестан, разрушал аулы, но при этом и основывал новые поселения и крепости – Бурная, Грозная, Внезапная, Нальчик. Некоторые превратились со временем в руины, а другие в современные, цветущие города. Сколько сделал он на Кавказе за всего 10 лет, другой не осилил бы и за сто.
Достижения Ермолова на Кавказе
Значительно улучшил Военно-Грузинскую дорогу. Отстроил курорты Кисловодск и Пятигорск. Отстроил Тифлис, превратив его в современный город с европейской архитектурой. Отыскивал способную местную молодежь и отправлял их учиться в Россию. И многое, многое другое. Ермолов – пример настоящего, достойного гражданина своей Отчизны. Умер и похоронен в Москве в 1861 году.
Генерал от инфантерии (1772-1861); происходил из старинной, но небогатой дворянской фамилии Орловской губернии; еще в малолетстве был записан в л.-гв. Преображенский полк. Полученное им домашнее воспитание Ермолов впоследствии дополнил большой начитанностью. Боевое поприще начал в артиллерии, под начальством Суворова. В 1798 г., в чине подполковника, внезапно подвергся опале [от взбалмошного императора Павла], заключен был в крепость, а затем сослан на жительство в Костромскую губернию, где воспользовался свободным временем для основательного изучения латинского языка. С воцарением императора Александра I Ермолов был снова принят на службу и принимал деятельное участие в кампаниях 1805-07 гг. Будучи начальником штаба армии Барклая-де-Толли, особенно отличился в Бородинской битве, где вырвал из рук противников взятую уже ими батарею Раевского. В 1813 и 1814 гг. командовал разными отрядами.
В 1817 г. Ермолов назначен главноуправляющим в Грузию и командиром отдельного кавказского корпуса. Представленный им Александру I план действий на Кавказе был одобрен, и с 1818 г. начинается ряд военных операций Ермолова в Чечне, Дагестане и на Кубани, сопровождавшихся постройкой новых крепостей (Грозная, Внезапная, Бурная) и наведших сильный страх на горцев. Он подавил беспокойства, возникшие в Имеретии, Гурии, Мингрелии, и присоединил к русским владениям Абхазию, ханства Карабагское и Ширванское. Гражданское управление краем обнаружило в Ермолове выдающиеся способности администратора и государственного человека: благосостояние края увеличилось поощрением торговли и промышленности; кавказская линия перенесена на более удобную и здоровую местность; организованы лечебные учреждения при местных минеральных водах; значительно улучшена Военно-Грузинская дорога; на службу за Кавказом привлечены люди даровитые и образованные.
В 1826 г. совершился перелом в жизни и службе Ермолова. Хотя он, озабоченный усилением персиян на наших границах, неоднократно и настоятельно требовал присылки на Кавказ новых войск, но его опасениям не давали веры, а потому, при внезапном вторжении полчищ Аббаса-Мирзы и вызванном им мятеже магометанского населения, малочисленные войска наши очутились в трудном положении и не могли действовать с желаемым успехом. Неудовлетворительные известия из Закавказья вызвали неудовольствие императора Николая против Ермолова; в Грузию, как бы в помощь Ермолову, послан был генерал-адъютант Паскевич, которому поручено было лично от себя доносить обо всем императору. Это подало повод к неудовольствиям между обоими генералами, которых не мог прекратить и посланный для того Дибич. В марте 1827 г. Ермолов просил увольнения от службы, покинул Кавказ и окончательно удалился от дел, хотя через несколько лет получил звание члена Государственного совета. Последние годы своей жизни он проживал частью в своем орловском имении, частью в Москве, где пользовался особенным почетом и уважением. В войну 1853-56 гг. москвичи избрали его начальником ополчения своей губернии; но звание это было лишь почетным, так как престарелый Ермолов неспособен был больше к военной деятельности.
Ср. записки Ермолова: "Материалы для Отечественной войны 1812 г.", М.,1864 г.; "Русская Старина" и "Русский Архив" разных годов.
Энциклопедия Брокгауз-Ефрон
Смирись, Кавказ: идёт Ермолов!
Кавказские племена. «Мирные» и «немирные» горцы. Зверские нападения горцев на русское население. Бой Тиховского с черкесами у Ольгинского кордона. Атаман Бурсак. Война с персами 1804-1813. Разгром Аббаса-Мирзы генералом Котляревским. Прибытие Ермолова на Кавказ. Тактика Ермолова. Русские крепости, прокладка дорог. Основание Грозного (Грозной) (1818). Ермолов и солдаты. Дальнейшее расселение русских на Кавказе. Русские герои кавказской войны. Генерал Мадатов. Генерал Максим Власов. Кази-Мухаммед и мюридизм. Основание Майкопа. Бойня в Герзель-ауле. Пушкин о Ермолове. Отзыв Ермолова с Кавказа
Когда мы читаем о сражениях с Наполеоном, надо помнить, что в это же время не утихала еще одна война. О ней еще не шумела мировая пресса, ее не обсуждали в великосветских салонах. Но бои шли ничуть не менее жестокие, подвиги совершались не менее героические, раны были не менее болезненными, а погибших оплакивали в станицах не менее горько. Эта война гремела в камышовых зарослях Кубани, на перекатах Терека, в горных теснинах и непроходимых лесах.
Огромный массив Кавказа населяло множество племен и народов. В западной части жили шапсуги, бжедуги, натухаевцы, хатукаевцы, абадзехи, убыхи, темиргоевцы, егерукаевцы, махошевцы, бесленеевцы, абадзины (эти племена обобщенно называли «черкесами»). В центральной части хребта обитали карачаевцы, кабардинцы, балкарцы, осетины. В восточной - карабулахи, чеченцы, ингуши, кумыки, даргинцы, лакцы, аварцы, табасаранцы, лезгины. Далеко не все были врагами России. Ее сторону держали осетины, из-за чего противники так и не смогли сомкнуться единым фронтом, и выделились два участка линии - Западный и Восточный. Впрочем, и остальные народы жили раздробленно, одни оставались «мирными», другие «немирными» (но вчерашние «мирные» очень легко переходили в «немирные»). В Дагестане русским союзником выступал шамхал Тарковский, а враждебные силы группировались вокруг казикумухского Сурхай-хана. В других местах появлялись свои лидеры, в Чечне - Бейбулат, в Кабарде - Джембулат, на Кубани - Казбич.
И положение становилось все хуже. В 1802 г. царь в своем рескрипте отмечал: «К большому моему неудовольствию вижу я, что весьма усиливаются на линии хищничества горских народов и противу прежних времен несравненно их более случается». Было восстановлено Кавказское наместничество. Наместник являлся и главнокомандующим Отдельного Кавказского корпуса. Вторым лицом в здешней иерархии был командующий войсками Кавказской линии. И генерал Кнорринг докладывал государю: «Со времени служения моего инспектором Кавказской линии всего наиболее озабочен я был хищными граблениями, злодейскими разбоями и похищениями людей…».
В 1804 г., когда началась война с персами, горцы активизировались. Шли серьезные бои с чеченцами и кабардинцами на реках Чегем, Малка, Баксан. Лишь неимоверными усилиями казаков и солдат удалось расчистить Военно-грузинскую дорогу, чтобы провести в Закавказье подкрепления. В 1806 г. в ответ на набеги командующий Кавказской линией Г.И. Глазенап предпринял поход в Дагестан, разбил и изгнал Сурхая, был взят штурмом Дербент. В 1807 г. полки генералов Булгакова и Лихачева с терскими казаками совершили рейд в Чечню. Но нападения не прекращались. И донесения сохранили для нас скупые строки о тогдашних трагедиях. В селе Богоявленском вырезано более 30 мирных жителей… из станицы Воровсколесской угнано в горы 200 человек… уничтожено Каменнобродское, 100 человек чеченцы зарезали в церкви, 350 угнали в рабство… А на Кубани бесчинствовали черкесы. Переселившиеся сюда черноморцы жили чрезвычайно бедно, но все равно каждую зиму по льду горцы переходили Кубань, грабили последнее, убивали, уводили в плен. Спасала только взаимовыручка. По первому же сигналу опасности, выстрелу, крику прискакавшего гонца все боеспособные казаки бросали дела, хватали оружие и мчались туда, где худо.
18 января 1810 г. казаки на Ольгинском кордоне обнаружили крупные силы черкесов. На кордоне находилось 150 черноморцев во главе с командиром 4-го конного полка Львом Лукьяновичем Тиховским. Он приказал поджечь сигнальную «фигуру» и выслал к переправе через Кубань сотню зауряд-хорунжего Григория Жировского. Она столкнулась с 8 тыс. горцев. Пешие черкесы вступили в бой, а конная лавина обошла казаков и устремилась на север. Банды разграбили хутора, блокировали Ольгинский и Славянский кордоны, напали на Стеблиевскую и Ивановскую. По сигналу тревоги на помощь Тиховскому из Новоекатериновского кордона выступил с полусотней казаков есаул Гаджанов, прорвался к осажденным. И Тиховский вместе с подмогой двинулся к переправе, где вела бой сотня Жировского. Здесь их окружили черкесы. Дрались 4 часа, осаживая врагов из ружей и единственной пушки, ждали подмоги. Но первыми подошли горцы, отбитые от Стеблиевской и Ивановской. Когда у черноморцев кончились заряды, дважды раненный Тиховский скомандовал: «Хлопцы! В ратища! Коли!» И повел казаков в рукопашную. Пробились только Гаджанов и 17 казаков - все раненные, большинство вскоре умерло. Опоздавшая подмога насчитала на месте боя 500 черкесских трупов. В братскую могилу у Ольгинского кордона опустили 148 казаков. (На этой могиле до революции ежегодно во второе воскресенье после Пасхи проводились Тиховские поминовения. С 1991 г. по решению Кубанской Рады церемония восстановлена).
Расплачиваясь за зимние набеги, черноморцы каждое лето сами ходили за Кубань под командой войскового атамана Федора Яковлевича Бурсака. Он был сыном священника, бежал из киевской бурсы на Сечь, воевал с турками, брал Очаков и Измаил. Выдвинулся в Черноморском Войске, в 1799 г. был назначен атаманом. Бурсак правил во время павловских и александровских реформ, но не был ни реформатором, ни администратором. Он оставался «батькой» и воином-запорожцем. И походы всегда возглавлял сам. (В 1816 г., когда Бурсак почувствовал, что больше не может лично водить в бой казаков, он добровольно оставил свой пост). За Кубанью поднимались по одному из притоков - Афипсу, Пшишу, Псекупсу, Супу, разоряли аулы, угоняли скот, если встречали сопротивление - пощады не было.
Особенно трудно пришлось на Кавказе в 1812 г. Снимались войска, переводились в главную армию многие лучшие офицеры и генералы, ушли и несколько полков черноморских казаков. Пользуясь этим, снова перешли в наступление персы. В Грузии поднял очередной мятеж царевич Александр, подтолкнув к войне лезгин, хевсуров, чеченцев. Лишь напряжением всех сил и массовым героизмом нашим войскам удалось отбиться. Генерал П.С. Котляревский, имея всего 2200 штыков и сабель, отчаянными рукопашными атаками наголову разгромил 30-тысячную иранскую армию Аббаса-Мирзы на Араксе. Штурмом взял Ленкорань. А разгром Наполеона лишил персов надежды на его помощь. В 1813 г. с ними был заключен Гюлистанский мир, по которому к России отошли Карабах и территория нынешнего Азербайджана. В этом же году казаки и регулярные части разбили большие контингенты черкесов и ногайцев в сражении у Невинномысской и в двухдневной битве на р. Лабе.
После победы над французами стало полегче. На Кавказ пошли дополнительные силы. К 1816 г. здесь было 2 пехотных дивизии и 1 бригада, 3 гренадерских и 1 кавалерийский полка, 10 полков донских и 3 полка астраханских казаков. Плюс черноморцы, линейцы, терцы. А главнокомандующим стал Алексей Петрович Ермолов. Ученик Суворова, участник почти всех главных сражений в войнах с Наполеоном, в 1812 г. начальник штаба Кутузова. Будучи талантливым полководцем, организатором и государственным деятелем, он сразу же верно оценил обстановку: «Кавказ - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду». Установки его были самые жесткие: «Я терпеть не могу беспорядков, а паче я не люблю, что и самая каналья, каковы здешние горские народы, смеют противиться власти государя». Он установил два главных принципа. Первый - неизбежность возмездия за любую враждебную акцию. Второй - не делать нового шага вперед, не подготовив его, не закрепившись на предшествующем рубеже. А закрепляться следовало крепостями, прокладкой дорог.
Самым опасным очагом напряженности Ермолов выделил Чечню, которую называл «гнездом всех разбойников». В 1817 г. началось возведение Сунженской линии южнее Терека, чтобы прикрыть терские поселения и оттеснить чеченцев из долин в горы. В верховьях Сунжи было построено укрепление Преградный Стан, в 1818 г. войска Ермолова предприняли поход в урочише Ханкала, заложив крепость Грозная. За ней появились Внезапная и на берегу Каспия - Бурная. Крепости контролировали сопредельные районы Чечни и Дагестана, между ними прорубались просеки в лесах, ставились форпосты. Горцы сопротивлялись, нападали на рабочие команды, обозы. Нередко стычки перерастали в большие бои. Однако с этим справлялись. Причем русские потери были небольшими - войск на Кавказе было немного, но это были отборные, профессиональные бойцы.
В ермоловском корпусе сложились совершенно особые традиции. Без телесных наказаний, вместо шагистики учили стрельбе, рукопашной. Поощрялась и развивалась инициатива каждого солдата. Он был мастером на все руки - топор строителя и дровосека, лопата, кирка тоже были здесь оружием. Даже форма была особой. Еще в 1804 г. генерал Лихачев ввел для своих «зеленых егерей» одежду по подобию казачьей: папахи вместо киверов, просторные куртки и шаровары, холщевые сумки вместо ранцев. Ермолов распространил этот опыт на весь корпус. А вот местных казаков он сперва недооценил. По прежним войнам генерал знал только донцов, а тут встретил каких-то оборванцев, не имеющих понятия об армейских порядках. Но прошло немного времени, и генерал был потрясен боевыми качествами казаков Кавказской линии, писал, что им нет равных.
Кстати, в 1816 г. и для Черноморского Войска были придуманы мундиры: кивера, тесные куртки и шаровары из синего сукна со всевозможными декоративными «наворотами» вроде ложных рукавов. Из Петербурга прислали образцы. В Екатеринодар были вызваны портные от полков, атаман Г.К. Матвеев приказал казакам обмундироваться к августу 1817 г. Но на Кубани эта форма не прижилась вообще. Ее пошив стоил дорого, около 100 руб. (цена 2-3 лошадей), рядовым и даже офицерам это оказывалось не по карману. В Войсковую канцелярию пересылались отговорки. Срок перенесли на январь 1818 г. Потом снова перенесли. Приказы «сильнейше понуждать казаков» к пошиву формы шли куренным атаманам, командирам полков, полиции. Требовалось даже «продавцам питья отпускать не более как на 5 руб.», чтобы казаки экономили на форму. Централизованно закупалось сукно. Но нет, ничего не помогало. По донесениям, в полках обмундировалось по 30-50 человек, да и те не полностью, кто куртку пошил, кто шаровары. И образцов не соблюдали. Делали так, чтоб было удобнее. В результате еще и в 1830 г. для встречи знатных особ собирали по 20 казаков в форме от каждого полка, а если в целом полку не наберется 20 обмундированных, то хотя бы прилично одетых.
А вот линейцы и терцы привыкли носить черкески. И с 1824 г. было официально разрешено надевать их на службу. У линейцев Ермолов отменил пики, бесполезные в горной войне и ввел такое же вооружение, которое носили горцы - длинные винтовки вместо карабинов, легкие шашки вместо кавалерийских сабель. Эту одежду и оружие стали перенимать и черноморцы. Да и на Дону в то время многие казаки предпочитали носить черкески. Кавказское происхождение имеет и казачья фуражка. В тогдашней армии фуражки разрешалось носить только вне строя. Но в Кавказском корпусе их носили и в строю. И казакам фуражки понравились, их, в отличие от киверов, шили охотно. Ермолов провел и некоторые реформы казачьей организации. Последним Казачьим Войском в России, сохранявшим полное внутреннее самоуправление, было Гребенское. В 1819 г. Ермолов указал на низкий авторитет выборных властей, на ссоры и непорядки на кругах. Упразднил выборные должности войскового атамана, есаула, знаменщика и дьяка, отменил и сами войсковые круги и придал гребенцам полковое устройство - такое же, как Моздокский, Хоперский и прочие полки линии. Первым командиром Гребенского полка был назначен ротмистр Е.П. Ефимович.
Предшественники Ермолова пытались играть в «дипломатию» - уговорами склоняли горских князей и старшин к покорности. Они приносили присягу, получали офицерские и генеральские чины, большое жалованье. Но при удобном случае грабили и резали русских, а потом снова присягали, и им снова давали чины и жалованье. Ермолов эту пагубную практику пресек. Нарушивших присягу стал «возвышать» иным образом - вешать. Селения, откуда шли нападения, навлекали на себя карательные рейды «в наставления прочим народам, на коих одни примеры ужаса удобны наложить обуздание». Действовали круто и эффективно. Когда селение оказывало сопротивление, подводились на 50 шагов пушки и открывали огонь: попробуй посопротивляйся. После чего дома сжигались, скот забирался - все равно большая его часть была угнана у русских. Если же «немирное» селение соглашалось замириться, на слово уже не верили, брали аманатов. И в случае возобновления нападений немедленно отправляли их в Сибирь или казнили. Ну а из «мирных» горцев Ермолов формировал отряды чеченской, дагестанской, кабардинской милиции. Если ты подданный России, так и воюй на ее стороне.
Земли по новым линиям и укреплениям Ермолов стал заселять казаками, а для этого усиливал и умножал их. В казачье состояние разрешено было записывать всех желающих. Многие старые солдаты выражали желание поселиться на Кавказе. Куда им было деваться после 25 лет службы? Возвращаться в деревню, где их забыли? Снова в крепостные? Ермолов поощрял стремление остаться, выписал из России несколько тысяч вдов с детьми и девушек для женитьбы воинам. Они заводили хозяйства и «оказачивались».
Ермолов привлек на Кавказ и отличных военачальников. Ближайшими его помощниками стали И.А. Вельяминов 1-й и его брат, начальник штаба корпуса А.А. Вельяминов 3-й. Именно они спланировали расчленить укрепленными линиями на части «крепость» Кавказа и ее «гарнизон». Кроме Сунженской линии, стало строиться ответвление Кубанской - от Невинномысской до Баталпашинской. Генерал В.Г. Мадатов, которого называли «хитрейшим из храбрых», с частями казаков, регулярных войск и ополчением шамхала Тарковского в 1818-1820 гг. смирил в Дагестане табасаранцев, лезгин, кайтагцев, совершив стремительный переход через горы, окончательно разгромил казикумухского Сурхай-хана. Через Дагестан стала прокладываться новая дорога в Закавказье. Войска первого коменданта крепости Грозной Н.В. Грекова и донского генерала Сысоева нанесли чувствительные удары чеченцам. После штурма было стерто с лица земли селение Дадан-Юрт. Ермолов приказал уничтожить и базы налетчиков Исти-Су, Ноен-Берды, Аллаяр-аул.
А начальником Черноморской линии стал Максим Григорьевич Власов 3-й. Он был из простых донских казаков, воспитанник Киево-Печерской лавры. В 1794 г. в Польше, впервые попав на войну, за год прошел все чины от рядового до есаула. В Отечественную дрался под командованием Платова, партизанил, Заграничный поход проделал в отряде Чернышева, завершив войну генерал-майором, кавалером орденов св. Георгия IV и III степеней. На Кубани реорганизовал службу в зависимости от опасности на том или ином участке, защитив тем самым мирное население. А в 1821 г., когда крупные скопища черкесов вторглись на правый берег, Власов сумел обойти, окружить их и учинил страшный разгром - прижал к Калаусскому лиману и загнал в топь, расстреливая из пушек. Горцы вязли, тонули в болоте, гибли под казачьими пулями, под залпами картечи.
К середине 1820-х обстановка на Кавказе, казалось, стабилизировалась. Но замирение было непрочным. У горцев возникло новое явление - «мюридизм». Появился проповедник Кази-Мухаммед, призвавший к газавату, «священной войне». И если раньше «немирные» роды и селения были разобщенными, что облегчало победы над ними, теперь возник общий центр организации. Полыхнуло по всей Чечне, перекинулось в Кабарду. Вновь активизировались черкесы. В отчаянных схватках гибли гарнизоны постов и хуторов. Ответные удары не заставили себя ждать. Вельяминов 3-й предпринял в 1825 г. походы по Лабе и Белой. Истребил аулы мятежников и заложил передовое укрепление Майкоп.
В Чечне руководил сам Ермолов, были взяты и разрушены базы налетчиков в Атаги, Чахкери, Шали, Гехи, Дауд-Мартане, Урус-Мартане, Рошни-Чу. Мятежники согласились на переговоры. Но 16 июля 1825 г., когда в Герзель-ауле съехались командующий войсками линии Лисаневич, комендант Грозной Греков и 318 горских старейшин, в ходе встречи фанатик бросился с кинжалом и убил обоих генералов. Увидев это, солдаты разъярились, бросились в штыки и перекололи старейшин, хотя многие из них были сторонниками мира. И мятеж полыхнул с новой силой. Только зимой и весной 1826 г. Ермолову удалось подавить его, разгромив Кази-Мухаммеда под Чахкери и уничтожив ряд сел.
Но… уже и в те времена «передовая общественность» принимала сторону врагов своего народа. Космополитизированные столичные дамы и господа читали в английских и французских газетах о «зверствах русских на Кавказе». Этим дамам и господам никогда не грозил черкесский или чеченский набег, не их детей угоняли в рабство, не их родителям перерезали глотки. И «общественное мнение» поднимало возмущенный вой. Когда Пушкин воспел Ермолова, П. А. Вяземский писал ему: «Ермолов! Что тут хорошего? Что он, как черная зараза, губил, ничтожил племена? От такой славы кровь стынет в жилах и волосы дыбом становятся. Если бы мы просвещали племена, то было бы, что воспеть. Поэзия - не союзница палачей…» Подобное «общество» влияло и на царя. Против Ермолова сыграло и восстание декабристов, которые почему-то рассчитывали на сочувствие генерала (чего и в помине не было). А когда он публично повесил одного из предводителей чеченского мятежа, получил строгий выговор из Петербурга и вскоре был заменен генералом И.Ф. Паскевичем. Были отозваны с Кавказа братья Вельяминовы, Мадатов, а Власов 3-й за «излишнюю жестокость» в походах против черкесов отдан под суд. Новая администрация получила инструкции «просвещать» горцев и вернуться к мягким мерам.
Из книги Валерия Шамбарова "Казачество: спасители России"
Александр Сергеевич Пушкин. Кавказский пленник. Эпилог: «Смирись, Кавказ: идёт Ермолов!»
...И воспою тот славный час,
Когда, почуя бой кровавый,
На негодующий Кавказ
Подъялся наш орел двуглавый;
Когда на Тереке седом
Впервые грянул битвы гром
И грохот русских барабанов,
И в сече, с дерзостным челом,
Явился пылкий Цицианов;
Тебя я воспою, герой,
О Котляревский, бич Кавказа!
Куда ни мчался ты грозой -
Твой ход, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена...
Ты днесь покинул саблю мести,
Тебя не радует война;
Скучая миром, в язвах чести,
Вкушаешь праздный ты покой
И тишину домашних долов...
Но се - Восток подъемлет вой!..
Поникни снежною главой,
Смирись, Кавказ: идет Ермолов!
И смолкнул ярый крик войны:
Все русскому мечу подвластно.
Кавказа гордые сыны,
Сражались, гибли вы ужасно;
Но не спасла вас наша кровь,
Ни очарованные брони,
Ни горы, ни лихие кони,
Ни дикой вольности любовь!
Подобно племени Батыя,
Изменит прадедам Кавказ,
Забудет алчной брани глас,
Оставит стрелы боевые.
К ущельям, где гнездились вы,
Подъедет путник без боязни,
И возвестят о вашей казни
Преданья темные молвы.
О юный вождь, сверша походы,
Прошел ты с воинством Кавказ,
Зрел ужасы, красы природы:
Как с ребр там страшных гор лиясь,
Ревут в мрак бездн сердиты реки;
Как с чел их с грохотом снега
Падут, лежавши целы веки;
Как серны, вниз склонив рога,
Зрят в мгле спокойно под собою
Рожденье молний и громов...
Будущий военачальник родился в старинной, но небогатой дворянской семье Орловской губернии. Он был зачислен в военную службу еще в младенчестве, получал домашнее образование и обучался в Московском университетском пансионе, а в 10 лет уже имел звание унтер-офицера лейб-гвардии Преображенского полка.
В возрасте 14ти лет Алексей Петрович в чине поручика поступил на должность старшего адъютанта при генерал-прокуроре Петербурга, но был переведен по собственному настоянию в действующую армию, где познакомился с артиллерией. Боевое крещение и первую награду - орден Св. Георгия 4-й степени - молодой офицер получил в 1794 году при подавлении Польского восстания. За заслуги в Персидском походе (1796) он был удостоен ордена Св. Владимира 4-й степени с бантом и звания подполковника.
В 1798 по обвинению в участии в заговоре против Императора Павла I Ермолов был арестован, заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, а через пару месяцев выслан в свое поместье на неопределенный срок, пока Александр I в 1801г. не даровал свободу всем осужденным по данному делу.
За доблесть и успехи в войнах коалиций с Францией 1805-1807 годов Ермолов был удостоен орденов Св. Анны II степени и Св. Владимира III степени. Но отношения его с большинством вышестоящих чинов оставались весьма натянутые, из-за независимого характера и едкого остроумия Алексея Петровича. Известен его ответ графу Аракчееву на неудовлетворение последнего состоянием лошадей роты Ермолова: «Жаль, Ваше сиятельство, что в артиллерии репутация офицеров зависит от скотов» .
Важнейший период биографии Ермолова – Отечественная война 1812г. Именно тогда в полной мере проявился его талант полководца.
В Бородинской битве Ермолов отбил у неприятеля батарею Раевского, по мнению свидетелей "Сим подвигом Ермолов спас всю армию". При преследовании французов Алексей Петрович сыграл решающую роль, разгромив корпуса Даву и Нея, за что получил звание генерал-лейтенанта. После перехода русской армии через Неман генерал Ермолов возглавил артиллерию союзных армий.
В 1817 г. генерал Ермолов назначен управляющим Грузии, Астраханской и Кавказской губерний, чрезвычайным послом в Персии и командиром отдельного кавказского корпуса. Он подавил беспокойства, возникшие в Имеретии, Гурии, Мингрелии, и присоединил к русским владениям Абхазию, ханства Карабахское и Ширванское. Однако в 1827 году Николай I отправил Ермолова в отставку, подозревая его в связях с движением декабристов.
В 1831 г. Ермолов приехал в Москву, где был чрезвычайно популярен во всех слоях общества. В 1837 году в связи с празднованием 25-летия Бородинской битвы Ермолову дали звание генерала от артиллерии, а в феврале 1855 года москвичи избрали полководца начальником ополчения своей губернии, разумеется, лишь номинально, из-за преклонного возраста генерала.
А.П. Ермолов скончался в Москве на 85-м году жизни. И хотя он завещал похоронить себя "как можно проще", Москвичи провожали своего героя двое суток, а жители Орла по прибытии тела на родину устроили грандиозную панихиду. Генерала похоронили со всеми почестями у церковной стены на Троицком кладбище, рядом с могилой его отца.
Среди русских военачальников Кавказской войны, пожалуй, нет более сложной и многогранной личности, чем генерал Ермолов, с именем которого связано начало покорения Кавказа.
Начальный период Кавказской войны неразрывно связан с деятельностью Алексея Петровича Ермолова, сосредоточившего в своих руках всю полноту власти на неспокойном Кавказе. Впервые русским войскам на Кавказе пришлось столкнуться с таким новым явлением как восточная война - война, где победа достигается не только на поле боя, и далеко не всегда связана с количеством поверженных врагов. Неизбежной составляющей такой войны становится демонстративное унижение и ограбление побежденного противника, без которого победа не могла быть достигнута в полном ее смысле. Отсюда чрезвычайная жестокость действий и той и другой стороны, которая порой не укладывалась в голове современников. В 1818 году в письме Воронцову, которому много лет спустя придется продолжить дело своего друга и соратника, Ермолов отмечал: «Я заложил тут крепость, именуемую Грозная. В ней будет гарнизона до тысячи человек и страху для чеченцев на пять. В будущем году устрою еще одну не столь большую крепостцу и в нескольких пунктах при удобнейших чрез Сунжу бродах редуты, и чеченцы будут сговорчивее. Потом деревни чеченские, в которых укрываются под именем мирных разбойники по соседству наиболее вредные, истреблю; раздам прекраснейшие их земли казакам нашим, которые или совсем в них нуждаются или имеют весьма неудобные». Правда, далеко не всегда решения Ермолова носили столь радикальный характер, по возможности все решалось переговорами, где, Ермолов выступал с понятной для горцев позиции силы и не пытался заигрывать с местной знатью, сделав ее своей опорой в управлении. Хотя бывали и исключения, когда требовалось заручиться поддержкой влиятельных и уважаемых лиц в горских обществах, но в этом случае действия носили, по признанию самого же Ермолова, тайный характер.
Облик ермоловских войск
Специфические условия войны на Кавказе, когда войска имели весьма ограниченный состав, а подход подкреплений и подвоз снаряжения был затруднен, вынудило русское командование приспосабливаться к новым непривычным условиям борьбы, внося необходимые перемены.
Например, боевые действия на Кавказе вынудили изменить походный порядок движения войск. Если изначально сильным являлся авангард отряда, которому приходилось нередко первым попадать под удар противника, держась до подхода основных сил, то на Кавказе наоборот - усиленным являлся арьергард, замыкавший движение. Горцы нередко пропускали вперед передовой отряд и основные силы и нападали на арьергард, которому не принять бой было невозможно, а любая задержка по времени грозила тем, что он отстанет от основных сил и будет уничтожен. Одной из особенностей войн на Кавказе стало достаточно широкое использование служебных собак. Собаки несли караульную службу при охране укреплений – как правило, в ночное время они выпускались за вал укреплений до утра. Широко использовались собаки и во время походов в боковых цепях колон. Для содержания собак специально выделялись определенные деньги от казны. В отношении вооружения войск Ермолов отдавал предпочтение гладкоствольному оружию, позволявшему за счет сравнительно высокой скорострельности, компенсировать недостаточную точность большой плотностью (залповая стрельба) и интенсивностью огня. Нарезное оружие получает распространение у застрельщиков, составлявших охранные цепи колонн и действовавших обычно в паре. Причем застрельщику рекомендовалось не производить выстрела до того момента пока его напарник не успеет вновь зарядить штуцер. В ближнем бою, если позволяла местность, русская пехота проводила штыковые атаки в сомкнутом строю, опрокидывая численно превосходящего врага. Успеху штыковых атак способствовало и распространенное у горцев суеверия о том что быть заколотым штыком - значит уподобиться свинье, что считалось позорной смертью. Ведение боевых действий в специфических условиях Кавказа наложило отпечаток на обмундирование войск Кавказского корпуса. Начиная с ермоловских времен происходят значительные изменения во внешнем облике казачьих частей и регулярных войск. Это было вызвано необходимостью приспособиться к условиям несения службы и ведения войны, а так же слабым снабжением войск, когда быстро изнашиваемое обмундирование было невозможно заменить новым. Кубанское линейное казачье войско по сути заимствовало экипировку и вооружение черкесов. В пехоте на смену высоким киверам приходят папахи и фуражки. Сапоги, как правило, берегли, заменяя нередко их горскими кожаными лаптями. Для ношения патронов нашиваются газыри. На смену ранцам приходят вещевые мешки.
Жизнь среди войны
Проводя жесткую политику, Ермолов большое внимание уделял строительству крепостей, дорог, просек и развитию торговли. С самого начала делалась ставка на постепенное освоение новых территорий, где одни только военные походы не могли дать полного успеха.
Правда, единственным рычагом проведения политики на осваиваемой территории за неимением административного аппарата, в руках Ермолова оставалась армия. Именно вокруг армейского костяка начнет складываться гражданская система управления Кавказом. Ермолов провел ревизию крепостей и городов, приказав оставить ряд укреплений, построенных без учета санитарных условий местности. Так было оставлено укрепление Св. Николая на Кубани, а областной центр был перенесен из Георгиевска в Ставрополь. Основой будущих городов являлись военные поселения, в создании которых Алексей Петрович имел гораздо больший успех, чем Аракчеев. Он выдвинул и законодательно осуществил идею создания так называемых «женатых рот» и добиться льгот для жен рекрутов, служивших в Кавказском корпусе. Постепенно исключительно военное население дополнялось крестьянами-переселенцами. По мере возможности была упорядочена правовая система, где до этого существовали российское право, законы действовавшие на территории Грузии а также местные обычаи горцев. В 1822 году Кавказская губерния была преобразована в область с четырьмя уездами. Для управления территории вводился институт приставов, которые по своей сути были военными чиновниками. Их задачей был надзор за жизнью горского населения с целью предупреждения выступлений. В Дагестане, где коренные преобразования в сжатые сроки было невозможно осуществить, Ермолов ограничился сменой наиболее враждебной знати и духовенства, более лояльными их представителями, которые осуществляли власть под контролем русских военных чиновников. По возможности уничтожалась работорговля, а в Грузии в 1824 году крестьяне получили право получения личной свободы за выкуп. Кстати опыт выкупа крестьянами личной свободы по государственной субсидии в последующем будет использован в России в 40-ые годы XIX века. Далеко не все административные и экономические преобразования Ермолова имели успех, но тем не менее среди полосы военных походов, имея ограниченные ресурсы, Ермолову удалось положить начало планомерному утверждению российской государственности на Кавказе.
Персидский вопрос
В период управления Ермолова главную потенциальную угрозу для русских войск представляли не разрозненные выступления горцев, а вероятность большой войны с Персией, стремившейся к реваншу и пересмотру Гюлистанского мира 1813 года.
Имея перед собой опасного противника, Ермолов приложил огромные усилия для подготовке к неизбежной войне и тем не менее постоянные донесения Ермолова о о неизбежности войны с Персией всерьез российским министерством иностранных дел не рассматривались. Скорее наоборот: боясь спровоцировать конфликт, Петербург всячески старался ограничить военные приготовления к обороне в Закавказье. План Ермолова сводился к активной обороне, когда в течение года предполагалось измотать противника в условиях войны в горах, когда основные потери войска несли от болезней и лишений. Затем, имея надежный тыл, последовательно, и методично оттеснять противника вглубь его территории, стараясь свести к минимуму передвижения войск и потери от болезней. По сути, этот план может быть в несколько ускоренном и жестком виде и был позднее осуществлен Паскевичем, имевшем в своем распоряжении прекрасно подготовленные и обученные Ермоловым войска и сильные офицерские кадры.
