Драгунский денискины рассказы все. Денискины рассказы Виктора Драгунского: всё о книге. Мотогонки по отвесной стене

Виктор Юзефович Драгунский

Денискины рассказы

Про папу моего

Когда я была маленькая, у меня был папа. Виктор Драгунский. Знаменитый детский писатель. Только мне никто не верил, что он мой папа. А я кричала: «Это мой папа, папа, папа!!!» И начинала драться. Все думали, что он мой дедушка. Потому что он был уже совсем не очень молодой. Я – поздний ребенок. Младшая. У меня есть два старших брата – Леня и Денис. Они умные, ученые и довольно лысые. Зато всяких историй про папу знают гораздо больше, чем я. Но раз уж не они стали детскими писателями, а я, то написать чего-нибудь про папу обычно просят меня.

Мой папа родился давным-давно. В 2013 году, первого декабря, ему исполнилось бы сто лет. И не где-нибудь там он родился, а в Нью-Йорке. Это вот как вышло – его мама и папа были очень молодые, поженились и уехали из белорусского города Гомеля в Америку, за счастьем и богатством. Про счастье – не знаю, но с богатством у них совсем не сложилось. Питались они исключительно бананами, а в доме, где они жили, бегали здоровенные крысы. И они вернулись обратно в Гомель, а через некоторое время переселились в Москву, на Покровку. Там мой папа плохо учился в школе, зато любил читать книжки. Потом он работал на заводе, учился на актера и работал в Театре сатиры, а еще – клоуном в цирке и носил рыжий парик. Наверное, поэтому у меня волосы – рыжие. И в детстве я тоже хотела стать клоуном.

Дорогие читатели!!! Меня часто спрашивают, как поживает мой папа, и просят, чтобы я его попросила еще что-нибудь написать – побольше и посмешней. Не хочется вас огорчать, но папа мой давно умер, когда мне было всего шесть лет, то есть тридцать с лишним лет назад получается. Поэтому я помню совсем мало случаев про него.

Один случай такой. Папа мой очень любил собак. Он все время мечтал завести собаку, только мама ему не разрешала, но наконец, когда мне было лет пять с половиной, в нашем доме появился щенок спаниеля по имени Тото. Такой чудесный. Ушастый, пятнистый и с толстыми лапами. Его надо было кормить шесть раз в день, как грудного ребенка, отчего мама немножко злилась… И вот однажды мы с папой приходим откуда-то или просто сидим дома одни, и есть что-то хочется. Идем мы на кухню и находим кастрюльку с манной кашей, да с такой вкусной (я вообще терпеть не могу манную кашу), что тут же ее съедаем. А потом выясняется, что это Тотошина каша, которую мама специально заранее сварила, чтобы ему смешать с какими-то витаминами, как положено щенкам. Мама обиделась, конечно. Безобразие – детский писатель, взрослый человек, и съел щенячью кашу.

Говорят, что в молодости мой папа был ужасно веселый, все время что-нибудь придумывал, вокруг него всегда были самые клевые и остроумные люди Москвы, и дома у нас всегда было шумно, весело, хохот, праздник, застолье и сплошные знаменитости. Этого я, к сожалению, уже не помню – когда я родилась и немножко подросла, папа сильно болел гипертонией, высоким давлением, и в доме нельзя было шуметь. Мои подруги, которые теперь уже совсем взрослые тетеньки, до сих пор помнят, что у меня надо было ходить на цыпочках, чтобы не беспокоить моего папу. Даже меня к нему как-то не очень пускали, чтобы я его не тревожила. Но я все равно проникала к нему, и мы играли – я была лягушонком, а папа – уважаемым и добрым львом.

Еще мы с папой ходили есть бублики на улицу Чехова, там была такая булочная, с бубликами и молочным коктейлем. Еще мы были в цирке на Цветном бульваре, сидели совсем близко, и когда клоун Юрий Никулин увидел моего папу (а они вместе работали в цирке перед войной), он очень обрадовался, взял у шпрехшталмейстера микрофон и специально для нас спел «Песню про зайцев».

Еще мой папа собирал колокольчики, у нас дома целая коллекция, и теперь я продолжаю ее пополнять.

Если читаешь «Денискины рассказы» внимательно, то понимаешь, какие они грустные. Не все, конечно, но некоторые – просто очень. Я не буду сейчас называть, какие. Вы сами перечитайте и почувствуйте. А потом – сверим. Вот некоторые удивляются, мол, как же это удалось взрослому человеку проникнуть в душу ребенка, говорить от его лица, прямо как будто самим ребенком и рассказано?.. А очень просто – папа так всю жизнь и оставался маленьким мальчиком. Точно! Человек вообще не успевает повзрослеть – жизнь слишком короткая. Человек успевает только научиться есть, не пачкаясь, ходить, не падая, что-то там делать, курить, врать, стрелять из автомата, или наоборот – лечить, учить… Все люди – дети. Ну, в крайнем случае – почти все. Только они об этом не знают.

Помню про папу я, конечно, не много. Зато умею сочинять всякие истории – смешные, странные и грустные. Это у меня от него.

А мой сын Тема очень похож на моего папу. Ну, вылитый! В доме в Каретном Ряду, где мы живем в Москве, живут пожилые эстрадные артисты, которые помнят моего папу молодым. И они Тему так и называют – «Драгунское отродье». И мы вместе с Темой любим собак. У нас на даче полно собак, а те, которые не наши, просто так приходят к нам пообедать. Однажды пришла какая-то полосатая собака, мы ее угостили тортом, и ей так понравилось, что она ела и от радости гавкала с набитым ртом.

Ксения Драгунская

«Он живой и светится…»

Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители нашего двора уже пришли, и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверно, пили чай с бубликами и брынзой, а моей мамы все еще не было…

И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в небе задвигались темные облака – они были похожи на бородатых стариков…

И мне захотелось есть, а мамы все не было, и я подумал, что, если бы я знал, что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, я бы моментально к ней побежал, а не опаздывал бы и не заставлял ее сидеть на песке и скучать.

И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал:

– Здорово!

И я сказал:

– Здорово!

Мишка сел со мной и взял в руки самосвал.

– Ого! – сказал Мишка. – Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Ее можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой?

Я сказал:

– Нет, не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом.

Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало еще темнее.

Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придет мама. Но она все не шла. Видно, встретила тетю Розу, и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. Я лег на песок.

Тут Мишка говорит:

– Не дашь самосвал?

– Отвяжись, Мишка.

Денискины рассказы Драгунского. Виктор Юзефович Драгунский родился 1 декабря 1913 года в Нью-Йорке, в еврейской семье эмигрантов из России. Вскоре после этого родители вернулись на родину и обосновались в Гомеле. Во время войны отец Виктора умер от тифа. Его отчимом стал И. Войцехович, красный комиссар, погибший в 1920 году. В 1922 году появился другой отчим - актёр еврейского театра Михаил Рубин, вместе с которым семья объездила всю страну. В 1925 году переехали в Москву. Но однажды Михаил Рубин уехал на гастроли и домой не вернулся. Что произошло - так и осталось неизвестным.
Виктор рано начал работать. В 1930 году, уже работая, он стал посещать «Литературно-театральные мастерские» А. Дикого. В 1935 году начал выступать как актёр в Театре транспорта (ныне Театр им. Н. В. Гоголя). Одновременно Драгунский занимался литературной работой: писал фельетоны и юморески, придумывал интермедии, сценки, эстрадные монологи, цирковые клоунады. Сблизился с цирковыми артистами и даже какое-то время работал в цирке. Постепенно пришли роли. Он сыграл несколько ролей в кино (фильм «Русский вопрос», режиссёр Михаил Ромм) и был принят в Театр киноактёра. Но в театре с его огромной труппой, куда входили именитые кинозвёзды, молодым и не очень известным актёрам не приходилось рассчитывать на постоянную занятость в спектаклях. Тогда у Драгунского возникла идея создания небольшой самодеятельной труппы внутри театра. Правда, самодеятельностью такую труппу можно было назвать условно - участниками были профессиональные артисты. Многие актёры с удовольствием отозвались на идею создания пародийного «театра в театре». Драгунский стал организатором и руководителем ансамбля литературно-театральной пародии «Синяя птичка», который просуществовал 1948-1958 годы. Туда стали приходить и актёры других московских театров. Постепенно маленькая труппа приобрела значимость и неоднократно выступала в Доме актёра (тогда: Всероссийское театральное общество), где в то время директорствовал Александр Моисеевич Эскин. Пародийные весёлые спектакли имели настолько шумный успех, что Драгунский был приглашён создать подобный коллектив с тем же названием в Мосэстраде. Для постановок в «Синей птичке» совместно с Людмилой Давидович сочинил текст к нескольким песням, которые впоследствии стали популярными и приобрели вторую жизнь на эстраде: «Три вальса», «Чудо-песенка», «Теплоход», «Звезда моих полей», «Берёзонька».
Во время Великой Отечественной войны Драгунский был в ополчении.
С 1940 года публикует фельетоны и юмористические рассказы, позже собранные в сборник «Железный характер» (1960); пишет песни, интермедии, клоунады, сценки для эстрады и цирка.
С 1959 года Драгунский пишет весёлые рассказы про вымышленного мальчика Дениса Кораблёва и его друга Мишку Слонова под общим названием «Денискины рассказы», по мотивам которых выходят фильмы «Весёлые истории» (1962 г.), «Девочка на шаре» (1966 г.), «Денискины рассказы» (1970 г.), «По секрету всему свету» (1976), «Удивительные приключения Дениса Кораблёва» (1979 г.), короткометражки «Где это видано, где это слыхано», «Капитан», «Пожар во флигеле» и «Подзорная труба» (1973 г.). Эти рассказы принесли их автору огромнейшую популярность, именно с ними и стало ассоциироваться его имя. Имя Дениска было выбрано не случайно - так звали его сына.
Кроме того, Драгунский был сценаристом фильма «Волшебная сила искусства (1970)», в котором в качестве героя также выведен Дениска Кораблёв.
Однако Виктор Драгунский писал прозаические произведения для взрослых тоже. В 1961 году вышла повесть «Он упал на траву» о самых первых днях войны. Герой её, молодой художник, как и сам автор книги, несмотря на то, что его по инвалидности не призвали в армию, записался в ополчение. Повесть «Сегодня и ежедневно» (1964 г.) посвящена жизни работников цирка, главный герой которой - клоун; это книга о человеке, существующем времени вопреки, живущем по-своему.
Но более всего известны и пользуются популярностью детские «Денискины рассказы».
В 1960-х большими тиражами выходят книги из этой серии:
«Девочка на шаре»,
«Заколдованная буква»,
«Друг детства»,
«Похититель собак»,
«Двадцать лет под кроватью»,
«Волшебная сила искусства» и др.
В 1970-е:
«Красный шарик в синем небе»,
«Разноцветные рассказы»,
«Приключение» и др.
Писатель скончался в Москве 6 мая 1972 года.
Вдова В. Драгунского Алла Драгунская (Семичастная) издала книгу воспоминаний: «О Викторе Драгунском. Жизнь, творчество, воспоминания друзей», ТОО «Химия и жизнь», Москва, 1999.

Виктор Драгунский

Денискины рассказы

Часть первая

Он живой и светится

Что я люблю

Я очень люблю лечь животом на папино колено, опустить руки и ноги и вот так висеть на колене, как белье на заборе. Еще я очень люблю играть в шашки, шахматы и домино, только чтобы обязательно выигрывать. Если не выигрывать, тогда не надо.

Я люблю слушать, как жук копается в коробочке. И люблю в выходной день утром залезать к папе в кровать, чтобы поговорить с ним о собаке: как мы будем жить просторней, и купим собаку, и будем с ней заниматься, и будем ее кормить, и какая она будет потешная и умная, и как она будет воровать сахар, а я буду за нею сам вытирать лужицы, и она будет ходить за мной, как верный пес.

Я люблю также смотреть телевизор: все равно, что показывают, пусть даже только одни таблицы.

Я люблю дышать носом маме в ушко. Особенно я люблю петь и всегда пою очень громко.

Ужасно люблю рассказы про красных кавалеристов, и чтобы они всегда побеждали.

Люблю стоять перед зеркалом и гримасничать, как будто я Петрушка из кукольного театра. Шпроты я тоже очень люблю.

Люблю читать сказки про Канчиля. Это такая маленькая, умная и озорная лань. У нее веселые глазки, и маленькие рожки, и розовые отполированные копытца. Когда мы будем жить просторней, мы купим себе Канчиля, он будет жить в ванной. Еще я люблю плавать там, где мелко, чтобы можно было держаться руками за песчаное дно.

Я люблю на демонстрациях махать красным флажком и дудеть в «уйди-уйди!».

Очень люблю звонить по телефону.

Я люблю строгать, пилить, я умею лепить головы древних воинов и бизонов, и я слепил глухаря и царь-пушку. Все это я люблю дарить.

Когда я читаю, я люблю грызть сухарь или еще что нибудь.

Я люблю гостей.

Еще очень люблю ужей, ящериц и лягушек. Они такие ловкие. Я ношу их в карманах. Я люблю, чтобы ужик лежал на столе, когда я обедаю. Люблю, когда бабушка кричит про лягушонка: «Уберите эту гадость!» - и убегает из комнаты.

Я люблю посмеяться. Иногда мне нисколько не хочется смеяться, но я себя заставляю, выдавливаю из себя смех - смотришь, через пять минут и вправду становится смешно.

Когда у меня хорошее настроение, я люблю скакать. Однажды мы с папой пошли в зоопарк, и я скакал вокруг него на улице, и он спросил:

Ты что скачешь?

А я сказал:

Я скачу, что ты мой папа!

Он понял!

Я люблю ходить в зоопарк! Там чудесные слоны. И есть один слоненок. Когда мы будем жить просторней, мы купим слоненка. Я выстрою ему гараж.

Я очень люблю стоять позади автомобиля, когда он фырчит, и нюхать бензин.

Люблю ходить в кафе - есть мороженое и запивать его газированной водой. От нее колет в носу и слезы выступают на глазах.

Когда я бегаю по коридору, то люблю изо всех сил топать ногами.

Очень люблю лошадей, у них такие красивые и добрые лица.

Я много чего люблю!

… и чего не люблю!

Чего не люблю, так это лечить зубы. Как увижу зубное кресло, сразу хочется убежать на край света. Еще не люблю, когда приходят гости, вставать на стул и читать стихи.

Не люблю, когда папа с мамой уходят в театр.

Терпеть не могу яйца всмятку, когда их взбалтывают в стакане, накрошат туда хлеба и заставляют есть.

Еще не люблю, когда мама идет со мной погулять и вдруг встречает тетю Розу!

Они тогда разговаривают только друг с дружкой, а я просто не знаю, чем бы заняться.

Не люблю ходить в новом костюме - я в нем как деревянный.

Когда мы играем в красных и белых, я не люблю быть белым. Тогда я выхожу из игры, и все! А когда я бываю красным, не люблю попадать в плен. Я все равно убегаю.

Не люблю, когда у меня выигрывают.

Не люблю, когда день рождения, играть в «каравай»: я не маленький.

Не люблю, когда ребята задаются.

И очень не люблю, когда порежусь, вдобавок - мазать палец йодом.

Я не люблю, что у нас в коридоре тесно и взрослые каждую минуту снуют туда-сюда, кто со сковородкой, кто с чайником, и кричат:

Дети, не вертитесь под ногами! Осторожно, у меня горячая кастрюля!

А когда я ложусь спать, не люблю, чтобы в соседней комнате пели хором:

Ландыши, ландыши…

Очень не люблю, что по радио мальчишки и девчонки говорят старушечьими голосами!..

«Он живой и светится…»

И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в небе задвигались темные облака - они были похожи на бородатых стариков…

И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал:

Здорово!

И я сказал:

Здорово!

Мишка сел со мной и взял в руки самосвал.

Ого! - сказал Мишка. - Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Ее можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой?

Я сказал:

Нет, не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом.

Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало еще темнее.

Тут Мишка говорит:

Не дашь самосвал?

Отвяжись, Мишка.

Тогда Мишка говорит:

Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса!

Я говорю:

Сравнил Барбадос с самосвалом…

Ну, хочешь, я дам тебе плавательный круг?

Я говорю:

Он у тебя лопнутый.

Ты его заклеишь!

Я даже рассердился:

А плавать где? В ванной? По вторникам?

Виктор Юзефович Драгунский

Денискины рассказы

«Он живой и светится…»

И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в небе задвигались тёмные облака - они были похожи на бородатых стариков…

И мне захотелось есть, а мамы всё не было, и я подумал, что, если бы я знал, что моя мама хочет есть и ждёт меня где-то на краю света, я бы моментально к ней побежал, а не опаздывал бы и не заставлял её сидеть на песке и скучать.

И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал:

Здорово!

И я сказал:

Здорово!

Мишка сел со мной и взял в руки самосвал.

Ого! - сказал Мишка. - Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Её можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой?

Я сказал:

Нет, не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом.

Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало ещё темнее.

Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придёт мама. Но она всё не шла. Видно, встретила тётю Розу, и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. Я лёг на песок.

Тут Мишка говорит:

Не дашь самосвал?

Отвяжись, Мишка.

Тогда Мишка говорит:

Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса!

Я говорю:

Сравнил Барбадос с самосвалом…

Ну, хочешь, я дам тебе плавательный круг?

Я говорю:

Он у тебя лопнутый.

Ты его заклеишь!

Я даже рассердился:

А плавать где? В ванной? По вторникам?

И Мишка опять надулся. А потом говорит:

Ну, была не была! Знай мою доброту! На!

И он протянул мне коробочку от спичек. Я взял её в руки.

Ты открой её, - сказал Мишка, - тогда увидишь!

Я открыл коробочку и сперва ничего не увидел, а потом увидел маленький светло-зелёный огонёк, как будто где-то далеко-далеко от меня горела крошечная звёздочка, и в то же время я сам держал её сейчас в руках.

Что это, Мишка, - сказал я шёпотом, - что это такое?

Это светлячок, - сказал Мишка. - Что, хорош? Он живой, не думай.

Мишка, - сказал я, - бери мой самосвал, хочешь? Навсегда бери, насовсем! А мне отдай эту звёздочку, я её домой возьму…

И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой. А я остался со своим светлячком, глядел на него, глядел и никак не мог наглядеться: какой он зелёный, словно в сказке, и как он хоть и близко, на ладони, а светит, словно издалека… И я не мог ровно дышать, и я слышал, как стучит моё сердце, и чуть-чуть кололо в носу, как будто хотелось плакать.

И я долго так сидел, очень долго. И никого не было вокруг. И я забыл про всех на белом свете.

Но тут пришла мама, и я очень обрадовался, и мы пошли домой. А когда стали пить чай с бубликами и брынзой, мама спросила:

Ну, как твой самосвал?

А я сказал:

Я, мама, променял его.

Мама сказала:

Интересно! А на что?

Я ответил:

На светлячка! Вот он, в коробочке живёт. Погаси-ка свет!

И мама погасила свет, и в комнате стало темно, и мы стали вдвоём смотреть на бледно-зелёную звёздочку.

Потом мама зажгла свет.

Да, - сказала она, - это волшебство! Но всё-таки как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка?

Я так долго ждал тебя, - сказал я, - и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете.

Мама пристально посмотрела на меня и спросила:

А чем же, чем же именно он лучше?

Я сказал:

Да как же ты не понимаешь?! Ведь он живой! И светится!..

Слава Ивана Козловского

У меня в табеле одни пятёрки. Только по чистописанию четвёрка. Из-за клякс. Я прямо не знаю, что делать! У меня всегда с пера соскакивают кляксы. Я уж макаю в чернила только самый кончик пера, а кляксы всё равно соскакивают. Просто чудеса какие-то! Один раз я целую страницу написал чисто-чисто, любо-дорого смотреть - настоящая пятёрочная страница. Утром показал её Раисе Ивановне, а там на самой середине клякса! Откуда она взялась? Вчера её не было! Может быть, она с какой-нибудь другой страницы просочилась? Не знаю…

А так у меня одни пятёрки. Только по пению тройка. Это вот как получилось. Был у нас урок пения. Сначала мы пели все хором «Во поле берёзонька стояла». Выходило очень красиво, но Борис Сергеевич всё время морщился и кричал:

Тяните гласные, друзья, тяните гласные!..

Тогда мы стали тянуть гласные, но Борис Сергеевич хлопнул в ладоши и сказал:

Настоящий кошачий концерт! Давайте-ка займёмся с каждым индивидуально.

Это значит с каждым отдельно.

И Борис Сергеевич вызвал Мишку.

Мишка подошёл к роялю и что-то такое прошептал Борису Сергеевичу.

Тогда Борис Сергеевич начал играть, а Мишка тихонечко запел:

Как на тоненький ледок
Выпал беленький снежок…

Ну и смешно же пищал Мишка! Так пищит наш котёнок Мурзик. Разве ж так поют! Почти ничего не слышно. Я просто не мог выдержать и рассмеялся.

Тогда Борис Сергеевич поставил Мишке пятёрку и поглядел на меня.

Он сказал:

Ну-ка, хохотун, выходи!

Я быстро подбежал к роялю.

Ну-с, что вы будете исполнять? - вежливо спросил Борис Сергеевич.

Я сказал:

Песня гражданской войны «Веди ж, Будённый, нас смелее в бой».

Борис Сергеевич тряхнул головой и заиграл, но я его сразу остановил:

Играйте, пожалуйста, погромче! - сказал я.

Борис Сергеевич сказал:

Тебя не будет слышно.

Но я сказал:

Будет. Ещё как!

Борис Сергеевич заиграл, а я набрал побольше воздуха да как запою:

Высоко в небе ясном
Вьётся алый стяг…

Мне очень нравится эта песня.

Так и вижу синее-синее небо, жарко, кони стучат копытами, у них красивые лиловые глаза, а в небе вьётся алый стяг.

Тут я даже зажмурился от восторга и закричал что было сил:

Мы мчимся на конях туда,
Где виден враг!
И в битве упоительной…

Я хорошо пел, наверное, даже было слышно на другой улице:

Лавиною стремительной! Мы мчимся вперёд!.. Ура!..

Красные всегда побеждают! Отступайте, враги! Даёшь!!!

Я нажал себе кулаками на живот, вышло ещё громче, и я чуть не лопнул:

Мы врезалися в Крым!

Тут я остановился, потому что я был весь потный и у меня дрожали колени.

А Борис Сергеевич хоть и играл, но весь как-то склонился к роялю, и у него тоже тряслись плечи…

Я сказал:

Чудовищно! - похвалил Борис Сергеевич.

Хорошая песня, правда? - спросил я.

Хорошая, - сказал Борис Сергеевич и закрыл платком глаза.

Только жаль, что вы очень тихо играли, Борис Сергеевич, - сказал я, - можно бы ещё погромче.

Ладно, я учту, - сказал Борис Сергеевич, - А ты не заметил, что я играл одно, а ты пел немножко по-другому!

Нет, - сказал я, - я этого не заметил! Да это и не важно. Просто надо было погромче играть.

Ну что ж, - сказал Борис Сергеевич, - раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку. За прилежание.

Как - тройку? Я даже опешил. Как же это может быть? Тройку - это очень мало! Мишка тихо пел и то получил пятёрку… Я сказал:

Борис Сергеевич, когда я немножко отдохну, я ещё громче смогу, вы не думайте. Это я сегодня плохо завтракал. А то я так могу спеть, что тут у всех уши позаложит. Я знаю ещё одну песню. Когда я её дома пою, все соседи прибегают, спрашивают, что случилось.

Это какая же? - спросил Борис Сергеевич.

Жалостливая, - сказал я и завёл:

Я вас любил…
Любовь ещё, быть может…

Но Борис Сергеевич поспешно сказал:

Ну хорошо, хорошо, всё это мы обсудим в следующий раз.

И тут раздался звонок.

Мама встретила меня в раздевалке. Когда мы собирались уходить, к нам подошёл Борис Сергеевич.

Ну, - сказал он, улыбаясь, - возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Он может стать Суриковым или Кольцовым, я не удивлюсь, если он станет известен стране, как известен товарищ Николай Мамай или какой-нибудь боксёр, но в одном могу заверить вас абсолютно твёрдо: славы Ивана Козловского он не добьётся. Никогда!

Мама ужасно покраснела и сказала:

Ну, это мы ещё увидим!

Анализ произведения В.Ю. Драгунского «Денискины рассказы»

«Денискины рассказы» - это рассказы советского писателя Виктора Драгунского, посвящённые случаям из жизни дошкольника, а потом младшего школьника Дениса Кораблёва. Появившиеся в печати с 1959 года, рассказы стали классикой советской детской литературы, многократно переиздавались и несколько раз были экранизированы. Они вошли в список «100 книг для школьников», составленный в 2012 году. Прототипом главного героя рассказов стал сын писателя Денис, а в одном из рассказов упоминается рождение младшей сестры Дениса Ксении.

Свои рассказы В. Драгунский не объединял в цикл, при этом единство создают: сюжетные и тематические связи; образ центрального персонажа ‒ Дениски Кораблева и второстепенные персонажи – папа и мама Дениски, его друзья, знакомые, учителя, также переходят из рассказа в рассказ.

В рассказах Виктора Юзефовича главный герой – Дениска - рассказывает разные случаи из своей жизни, делится с нами своими мыслями и наблюдениями. Мальчишка постоянно попадает в смешные ситуации. Особенно забавно бывает, когда герой и читатель по-разному оценивают рассказанное Дениской. Дениска, например, говорит о чём-то, как о драме, а читатель смеётся, и чем серьёзнее тон рассказчика, тем нам смешнее. Впрочем, писатель включил в сборник не только смешные рассказы. Есть в нём и грустные по интонации произведения. Таков, к примеру, замечательный лирический рассказ «Девочка на шаре», в котором повествуется о первой любви. Но особенно трогателен рассказ «Друг детства». Здесь автор говорит о благодарности и верной любви. Дениска решил стать боксёром, и мама дала ему в качестве боксёрской груши старого мишку. И тут герой вспомнил, как любил эту игрушку, когда был маленьким. Мальчик, скрывая от матери слёзы, сказал: «Я никогда не буду боксёром».

Драгунский в своих рассказах остроумно воссоздает характерные особенности детской речи, ее эмоциональность и своеобразную логику, «общедетскую» доверчивость и непосредственность, задающие тон всему повествованию. «Чего я люблю» и «…И чего не люблю!» ‒ два знаменитых рассказа Драгунского, в названии которых на первое место выдвинуто собственное мнение ребенка. Это утверждается в перечислении того, что любит и чего не любит Дениска. «Я очень люблю лечь животом на папино колено, опустить руки и ноги и вот так висеть на колене, как белье на заборе. Еще я очень люблю играть в шашки, шахматы и домино, только чтобы обязательно выигрывать. Если не выигрывать, тогда не надо». Денискины «люблю» - «не люблю» часто полемичны по отношению к предписаниям взрослых («Когда я бегаю по коридору, то люблю изо всех сил топать ногами»). В образе Дениски много типично детского: это наивность, склонность к выдумке и фантазии, иногда простодушный эгоизм. Свойственные детскому возрасту «промахи» оказываются предметом юмора и шуток, как всегда бывает в юмористическом рассказе. С другой стороны, в герое Драгунского есть черты, которые свидетельствуют о вполне сложившейся личности: Дениска решительно противится всякой фальши, он восприимчив к красоте, ценит доброту. Это дало право критикам увидеть в образе главного героя автобиографические черты самого Драгунского. Сочетание лирического и комического – главная особенность рассказов В. Драгунского о Дениске.

Содержание «Денискиных рассказов» связано с происшествиями из обычной жизни ребенка – это случаи на уроках, домашние заботы, игры с друзьями во дворе, походы в театр и цирк. Но их обычность только кажущаяся – комическое преувеличение обязательно присутствует в рассказе. Драгунский – мастер создания самых невероятных ситуаций на материале житейском, даже обыденном. Основанием для них служит часто парадоксальная логика детей и их неисчерпаемая фантазия. Дениска и Мишка, опоздав на урок, приписывают себе невероятные подвиги («Пожар во флигеле, или подвиг во льдах»), но оттого, что каждый фантазирует по-своему, следует неизбежное разоблачение. Мальчишки увлеченно строят во дворе ракету, при запуске которой Дениска улетает не в космос, а в окно домоуправления в произведении «Удивительный день». А в рассказе «Сверху вниз, наискосок! дети, в отсутствии маляров, решают помочь им красить, но в самый разгар игры обливают краской управдома. А какая невероятная история описана в детском произведении «Мишкина каша», когда Дениска не хочет, есть манную кашу и выбрасывает ее за окно, которая попадает на шляпу случайного прохожего. Все эти немыслимые совпадения и происшествия иногда просто смешны, иногда предполагают моральную оценку, иногда рассчитаны на эмоциональное сопереживание. Парадоксальная логика, которой руководствуются герои Драгунского, это путь к пониманию ребенка. В рассказе «Зеленчатые леопарды» дети комично рассуждают о всевозможных болезнях, находя в каждой из них достоинства и выгоды «болеть хорошо - говорит один из героев произведения - когда болеешь, всегда что-нибудь дарят». За, казалось бы, абсурдными рассуждениями детей о болезнях стоит трогательная просьба о любви: «когда болеешь, все тебя больше любят». Ради такой любви ребенок готов даже заболеть. Детская иерархия ценностей кажется писателю глубоко человечной. В рассказе «Он живой и светится…» Драгунский словами ребенка утверждает важную истину: ценности духовные выше материальных. Предметным воплощением этих понятий в рассказе являются железная игрушка, обладающая материальной ценностью, и светлячок, способный излучать свет. Дениска совершил неравноценный с взрослой точки зрения обмен: он променял большой самосвал на маленького светлячка. Рассказу об этом предшествует описание длинного вечера, во время которого Дениска ожидает маму. Вот тогда-то мальчик в полной мере ощутил мрак одиночества, из которого его спасла «бледно-зеленая звездочка» в спичечном коробке. Поэтому на вопрос мамы, «как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка», Дениска отвечает: «Да как же ты не понимаешь?! Ведь он живой! И светится!..».

Очень значительный персонаж в «Денискиных рассказах» ‒ папа, близкий и верный друг своего сына, умный воспитатель. В рассказе «Арбузный переулок» мальчик капризничает за столом, отказываясь от еды. И тогда отец рассказывает сыну один эпизод из своего военного детства. Этот сдержанный, но очень трагический рассказ переворачивает мальчику душу. Жизненные ситуации и человеческие характеры, описанные Драгунским, порой очень непросты. Поскольку о них рассказывает ребенок, то смысл всего происходящего помогают понять отдельные детали, а они в «Денискиных рассказах» очень важны. В рассказе «Рабочие дробят камень» Дениска хвастается тем, что сможет прыгнуть с водной вышки. Снизу ему кажется, что сделать это «легче легкого». Но на самом верху у мальчика от страха захватывает дух, и он начинает искать оправдания для своей трусости. Борьба со страхом происходит на фоне неумолкаемого звука отбойного молотка – там внизу рабочие дробят камень при строительстве дороги. Казалось бы, эта деталь мало связана с происходящим, но на самом деле она убеждает в необходимости упорства, перед которым отступает даже камень. Так же отступила трусость перед твердым решением Дениски совершить прыжок. Во всех своих рассказах, даже там, где речь идет о ситуациях драматических, Драгунский остается верен юмористической манере. Смешными и забавными кажутся многие высказывания Дениски. В рассказе «Мотогонки по отвесной стене» он говорит такую фразу: «Федька к нам приехал по делу – чай пить», а в произведении «Синий кинжал» Дениска рассказывает: «Утром я ничего не мог есть. Только выпил две чашки чаю с хлебом и маслом, с картошкой и сосиской».

Но часто детская речь (с оговорками, ею свойственными) звучит очень трогательно: «Очень люблю лошадей, у них красивые и добрые лица» («Что я люблю») или «Я задрал голову к потолку, чтобы слезы вкатились обратно…»(«Друг детства). Сочетание грустного и комичного в прозе Драгунского напоминает нам клоунаду, когда за смешным и нелепым видом клоуна скрывается его доброе сердце.