Цена:
2500-18000руб
Опера Кармен в Большом театре.
Жорж Бизе.
Спектакль идет с одним антрактом.
Продолжительность — 3 часа 10 минут
Стоимость билетов:
Балкон 2000-9000 руб.
Бельэтаж: 3500-15000 руб.
Амфитеатр: 12000-15000 руб.
Партер: 12000-22000 руб.
В стоимость билета входит его резервирование и доставка.
Точную стоимость билетов и их наличие уточняйте по телефонам с сайта и по ссылке купить билеты.
В 1874 году Жорж Бизе, вдохновившись новеллой французского писателя Проспера Мериме «Кармен», приступил к созданию одноименной оперы. Либретто для оперы «Кармен» разрабатывали известные литераторы Л.Галеви и А.Мельяк. В их переработке сюжет новеллы претерпел значительные изменения. Либреттисты добавили драматизма, насыщенных эмоциональных контрастов, создали ярких и характерных персонажей, во многом отличающихся от их литературных предшественников. К примеру, Проспер Мериме изобразил Хозе как разбойника - сурового, мрачного, гордого. А в опере Хозе предстает как простой крестьянский юноша, честный, но слабовольный и вспыльчивый. Эскамильо - мужественный тореодор - в новелле был лишь набросан штрихами, а в опере получил достаточно богатое раскрытие характера. Также создатели сценария к опере «Кармен» уделили много внимания такому второстепенному персонажу новеллы, как Микаэла, невеста Хозе. В опере она показана ласковой и кроткой девушкой. Характер Микаэлы словно противопоставляется характеру Кармен, строптивому и необузданному. Образ самой Кармен тоже без корректировки не оставили.
В опере цыганка воплощает смелость и свободолюбие, обаяние и красоту, но без хитрости, без воровской деловитости. Напротив, Бизе добавляет главной героине таких черт, как благородство, независимость, прямота чувств. И в довершение создатели оперы «Кармен» ввели в сюжет темпераментные и пестрые народные сцены с участием таких колоритных персонажей, как цыгане и контрабандисты. Сцена боя быков была призвана продемонстрировать самобытность личностей Кармен и Хозе, Микаэлы и Эскамильо, подчеркнуть трагичность их судьбы.
Премьера оперы состоялась весной 1875 года в Париже. Публика особого восторга не выказала, критика отнеслась прохладно, обвинив Жоржа Бизе в безнравственности. Нормам буржуазной морали той эпохи не соответствовало пылкое и свободное проявление чувств персонажей оперы. Первым, кто по достоинству оценил великое музыкальное произведение, стал композитор П.И.Чайковский. Композитор напророчил опере грандиозный успех, и его предсказание сбылось. С триумфом демонстрировался спектакль в Петербурге, Вене и других городах, а в 1883 году ее возобновили и в Париже. Спектакль претерпел некоторые изменения - Э. Гиро добавил в финал оперы балетные сцены и разговорные диалоги заменил речитативом.
Шедевром мирового оперного искусства вы можете насладиться, приобретая билеты в Большой театр на оперу «Кармен». Вас увлечет за собой грандиозная музыка, исполненная света и жизни, утверждающая свободу человека. Вы погрузитесь в драматические столкновения сильных характеров, насладитесь темпераментной и сочной обрисовкой героев, полюбуетесь на мастерски воссозданный на сцене Большого театра испанский колорит.
Либретто Анри Мельяка и Людовика Галеви по одноименной новелле Проспера Мериме.
Дирижер-постановщик — Юрий Темирканов
Режиссер-постановщик — Дэвид Паунтни
Художник-постановщик — Роберт Иннес-Хопкинс
Художник по костюмам — Мари-Жанн Лекка
Хормейстер-постановщик — Валерий Борисов
Художник по свету — Дамир Исмагилов
Хореограф-постановщик — Беата Фоллак
Ассистент режиссера-постановщика — Юлия Певзнер
Педагог по французскому языку — Николай Масленко
П ервое представление «Кармен», которое состоялось в 1875 году в Париже, было принято публикой негативно. Жители города не были готовы к столь реалистичному изображению действительности: сюжет назвали слишком смелым и откровенным. Однако едкие отзывы в газетах только разожгли зрительский интерес. Произведение мгновенно стало популярным.
Опера и по сей день пользуется зрительским успехом, а лучшей «Кармен всех времен и народов» была признана Елена Образцова. Ее исполнение этой партии в Большом театре получило единодушное признание и критиков, и зрителей.
Фрагмент интервью с Еленой Образцовой (ИТАР-ТАСС, 2014 г.):
«Кармен» – единственная опера, которую я не пою, а которая поет мною. Самый памятный спектакль был в Барселоне. Там собралось четыре состава «Кармен», и получилось что-то вроде конкурса. Моим Хозе был Пласидо Доминго, а партию Эскамильо пел испанский баритон – красавец Хуан Диас. В четвертом акте, идя на корриду, он так меня поцеловал по правде, что я забыла и слова, и музыку.
В углублении сцены стояла статуя Мадонны. Я молча стала молиться ей. У меня была необычайная жалость к Хозе, которому я разбила жизнь. И вопрос «Его ты любишь?» совпал с моментом, когда я сказала Мадонне, думая о Хозе: «Люблю, обожаю». Я пропела это Хозе, и он подхватил мою версию. И до конца я играла любовь к Хозе. Потом я все же взбесила его ревностью и подначками. И когда неожиданно для меня он ударил меня ножом, я успела обнять Хозе, дав понять, что люблю его. Он поднял меня на руки (тогда еще меня можно было поднять!) и, плача, допел: «Вот я, ее убийца. Ах, Кармен, я твой навеки...»
До сих пор, когда я приезжаю в театр Лисео, люди вспоминают о том спектакле, как о пережитом чуде. И всякий раз, выходя на сцену в этой опере, я заранее не знала, что сотворит со мной моя Кармен».
Фрагмент из книги А. Сологуса «Певцы Большого театра СССР: Одиннадцать портретов» (1978 г.):
«Кармен у Образцовой – образ отнюдь не простой, легко поддающийся эмоциональной «расшифровке». В ней много загадочного, необъяснимого с точки зрения житейской логики, с которой подчас подходят к этому характеру иные исполнители и слушатели.
Хабанера… Своего рода экспозиция образа. Очень часто Хабанера звучит у певиц победно-торжествующе, иногда – с оттенком кокетства, вызова. Образцова поет Хабанеру очень мягким, парящим, светлым звуком, почти на манер легкого сопрано – никаких жгучих, темных тонов, никакой нарочитой драматизации. Это не «кредо» героини, а просто уличная беззаботная песенка, которую она напевает, чтобы подтрунить над Цунигой и повеселить окружающих. Она еще ничего не знает о Хозе – их знакомство происходит позже. Эту короткую мимическую сценку певица проводит необыкновенно впечатляюще. Увидев Хозе, она вся преображается, застывает, а потом, словно под воздействием какого-то мощного магнита, медленными короткими шагами приближается к Хозе, так же медленно берет из рук стоящей возле нее девушки цветок и протягивает его солдату.
А вот встреча с Эскамильо совсем иная… Здесь Кармен – Образцова уже с самого начала не может скрыть своего жгучего интереса к любимцу публики. Правда, она старается смотреть на него украдкой, чтобы тореадор не смог заметить ее взгляда. Но уже одно слово (когда после фразы Эскамильо «Да, ждет тебя любовь» Кармен повторяет – «любовь»), напоенное роскошным, бархатистым, каким-то трепещущим пылким звучанием, выдает Кармен полностью.
Интересно привести в этой связи отзыв критика одной из венских газет: «Елена Образцова была не просто центром спектакля. Она, казалось, заполняла собой все сценическое пространство Венской государственной оперы, и все, что там происходило, мы начинали воспринимать как бы ее глазами. Так, во втором действии во время знаменитых куплетов Эскамильо мы неотрывно смотрели не на исполнителя роли тореадора, а на Образцову, напряженно следя за тем, как она слушает эти куплеты, какие чувства они вызывают у ее Кармен. И происходило это совсем не потому, что певец в партии Эскамильо нас чем-то не устраивал, – совсем наоборот, он пел прекрасно, – но все нити действия сходились к Образцовой – Кармен, и именно ее реакция, ее отношение к тому или иному событию, вне зависимости от того, поет ли она сама в данный момент или просто присутствует на сцене, становились движущей пружиной драмы».
Я бы сказал, что ее Кармен – воплощение таинственной непостижимости женского сердца, его вечной изменчивости и уступчивости, способности воспламеняться и угасать».
Многолюдная оживленная площадь в Севилье. Драгуны наблюдают за прохожими. Появляется Микаэла — она ищет дона Хозе, которому она принесла известия от матери. Не найдя Хозе, Микаэла уходит.
Со сменой караула появляется Хозе. На табачной фабрике заканчивается рабочий день. На площади появляются работницы, среди них — цыганка Кармен. Мужчины очарованы ей, но она отказывает им в ответной любви. Её интересует равнодушный Хозе: ему она, уходя, бросает цветок акации.
Снова появляется Микаэла. Вместе с ней Хозе вспоминает родину. Когда девушка уходит, Хозе читает письмо. Он согласен исполнить волю матери и жениться на Микаэле.
Но спокойствие нарушает Кармен, которая затеяла ссору с товаркой. Дерущихся разнимают, и Хозе должен доставить Кармен в тюрьму. Кармен обещает Хозе свою любовь, если тот поможет ей сбежать. Не в силах противиться ее чарам, Хозе покоряется.
II действие
В кабачке у Лильяса Пастья цыганки развлекают солдат. Тореадор Эскамильо славит свою опасную профессию, восхищенная толпа воздает ему почести. Эскамильо очарован Кармен, но та остается равнодушной.
Появляются контрабандисты Дайнкайро и Ремендадо. Они зовут Кармен и двух её подружек, Фраскиту и Мерседес, помочь им устроить выгодное дельце. Кармен отказывается: она влюблена и ждёт солдата, попавшего из-за неё в тюрьму.
Этот солдат — Хозе. Срок его заключения истёк, и он пришёл в условленное место. Кармен рада, она готова танцевать только для него. Раздается звук горна: солдаты должны явиться в казарму. Хозе должен уйти, Кармен оскорблена тем, что он предпочитает ей службу.
Внезапно появляется Цунига, начальник Хозе. Он домогается Кармен, но вмешиваются контрабандисты. Цунига повержен, а для Хозе уже нет обратного пути: он присоединяется к контрабандистам.
III действие
Лагерь контрабандистов. Хозе ревнует возлюбленную и стыдится нарушенной присяги.
Кармен гадает на картах, и карты предсказывают ей смерть.
Контрабандисты, а вместе с ними Фраскита и Мерседес, собираются на дело, и Кармен решает пойти с подругами, чтобы умаслить таможенников.
В лагерь приходит Эскамильо. Он пришёл увидеть Кармен и признается, что влюблен в нее. Хозе готов убить соперника, но его останавливает Кармен. Уходя, Эскамильо приглашает всех на бой быков.
Появляется Микаэла. Она разыскивала Хозе, чтобы сказать ему о смертельной болезни матери. Хозе вынужден пойти с ней и оставить Кармен.
IV действие
Площадь в Севилье перед ареной, где вот-вот начнётся бой быков. Появляются Кармен и Эскамильо, они влюблены и счастливы. Фраскита и Мерседес предупреждают Кармен, чтобы она остерегалась: поблизости видели Хозе; но Кармен ничего не боится.
Она встречается с Хозе наедине. Хозе умоляет её пойти с ним и снова полюбить его, но Кармен непреклонна, её сердце принадлежит другому.
В отчаянии и ярости Хозе убивает Кармен.
Премьера - всегда ожидания и волнения. На этот раз особенно сильные, ведь повод обязывает. «Кармен» в Большом театре - звучит не репортажной прозой, а восторженной поэзией под бравурную музыку! Мой обстоятельный рассказ о премьере, в котором постараюсь быть объективным и безжалостным:) будет чуть позже в ОпераНьюс, по сумме двух спектаклей. Сейчас - первые впечатления.
Поставлена версия с речитативами - что логично для страны, где французский язык не распространен. Речитативы обеспечивают непрерывную мелодичность и компактность - первый большой плюс. Действие идет с одним антрактом, первая половина (1+2) - около 1 часа 40 минут, вторая (3+4) - около 1 часа. Плюс это или минус - каждый решит сам, а к антракту я еще вернусь чуть позже.
Понравился оркестр, понравилось необычное и, возможно, небесспорное прочтение партитуры Туганом Сохиевым . Были расхождения с солистами, во вступлении к арии Микаэлы заметно сфальшивила валторна. Но ведь - премьера же! Зато хороши были деревянные духовые - Дмитрий Лиманцев (кларнет), Сергей Лысенко (гобой) и Галина Эрман (флейта).
Хор - практически везде был на высоте, самые сложные номера звучали четко. В хоре контрабандистов в кабачке у Пастьи были небольшие расхождения - но при столь ударном материале и столь качественном исполнении придираться - грешно.
Долго я ждал Кармен Агунды Кулаевой - дождался! Уверенное звучание в зале Исторической сцены, объем, точность и ровность звука, темперамент и непринужденность на сцене (даже в сцене соблазнения Хозе, когда Кармен приходится между репликами скакать по столам). Все, что ждал от любимой певицы - получил сполна.
Герой-тенор в исполнении Мурата Карахана в первых двух действиях был несколько монотонен в динамике и неосторожен в звуковедении - неприятно ширил звук, небрежно снимал длинные ноты. Вдобавок невовремя вступал с репликами. Сложилось впечатление, что певец, как подобает опытным артистам, берег себя для подвигов ближе к финалу - ведь именно они запоминаются публике. В третьем действии ситуация улучшилась - пошли яркие форте, да и энергии в движениях прибавилось. Это уже было похоже на Хозе. Правда, на фоне самоотдачи с которой играли Кармен и Микаэла главный герой продолжал казаться пресноватым.
Дивная Микаэла получилась у Анны Нечаевой - взрослая и стойкая, без инженюшности и показных страданий (на которые, впрочем, имела полное право). Такая могла и лагерь контрабандистов найти, и Хозе оттуда увлечь. Тонкие оттенки партии вызывали душевный трепет, а большие форте уверенно заполняли зал. Словом, роль удалась.
Эскамильо у Эльчина Азизова по звуку получился простоват и жирноват - мне не хватало сдержанной французской изысканности звука, да и точность интонирования в куплете в конце третьего действия вызвала вопрос. Тем не менее, образ состоялся, да и звучащие в куплетах низы при достаточно уверенных верхних нотах дорогого стоят.
Цунига у Николая Казанского был ожидаемо хорош. Может, не хватало громоподобности в сцене с Хозе у Пастьи (там Хозе распелся и звучал более массивно, чем Цунига), но за счет точно сыгранного высокомерия и презрения к солдату сцена сохранила накал.
Лучшей мужской ролью спектакля я бы назвал Данкайро в исполнении Андрея Жилиховского. Можно говорить о том, что молодой певец владеет всеми ипостасями первоклассного солиста оперы - голосом, образом и стилем, что в полной мере проявляется даже в маленькой роли контрабандиста. Понравился Ремендадо - Станислав Мостовой . Очаровали Фраскита и Мерседес - Дарья Зыкова и Екатерина Морозова . Причем, сопрано Екатерина Морозова спела Мерседес - партию, обычно отдаваемую меццо - показав уверенные нижние ноты. Показатель профессионализма шайки - квинтет из второго действия - был исполнен отменно - ритмически точно и стройно.
«И что, вот прям всё хорошо?»
Спросит читатель, всегда особо охочий до критических замечаний. И я не разочарую его, ответив: не всё. При высоком вокально-музыкальном уровне засада у спектакля одна, но серьезная. Это постановка. Начну с того, ради чего, как бы это ни печалило влюбленных в оперу, приходит в театр большинство зрителей - с декораций.
Как ни приучают нас к лаконизму современных постановок (не спорю, очень удобных для монтажа и гастролей) - от Большого театра неисправимо продолжают ждать роскоши на сцене. Особенно когда это «Кармен» - одна из немногих опер, где даже пышность в духе Дзеффирелли не покажется нарочитой. Цыгане, разбойники, коррида - есть где развернуться! Сценография мэтра Станислава Бенедиктова по-своему интересна: плоские фигурные деревянные перегородки-трансформеры складываются-раскладываются, видоизменяя пространство. За счет лаконичности декораций спектакль идет динамично, с единственным антрактом, продиктованным не техническими соображениями, а здравым смыслом (некоторый отток зрителей на антракт начался уже после арии Хозе). Но лаконичность - о двух концах. Перегородок, стульев и столов может быть достаточно для обеспечения условным миром сцены скромного размера, но явно маловато для Исторической сцены Большого театра. Людям, неравнодушным к геометрии, наверняка будет интересно наблюдать за более или менее конгруэнтными преобразованиями фигур из перегородок. Но что делать остальным - особенно тем, кто хотя бы в записи видел сценографию «Кармен» из славного прошлого Большого театра и наивно желает странного - сибаритской услады для глаз?
Хореография спектакля выглядит двояко. Зажигательный аутентичный кордебалет и анимация интермеццо (в том числе солистами-танцорами) соседствует с явно самостийными, непроработанными сценами, где большое количество людей даже не статично обрамляет действие, а тяготит его.
Физика спектакля местами схематична. Девчонки с табачной фабрики не пробиваются через ряды солдат, а изо всех сил стараются не пробиться - солдат мало, стоят они редко и «не пущать» пытаются вяло. А девушек много и после рабочего дня на фабрике они все еще полны энергии. Драка между Хозе и Цунигой напоминает физкультурные экзерсисы: «делай раз! делай два! делай три! » Если уж драка ставится - она должна выглядеть как драка на сцене театра, а не мимическим этюдом абитуриента.
Сложилось впечатление, что режиссер Алексей Бородин не привык управлять большими массами поющих людей и соизмерять действие с музыкой - этим часто грешат постановки режиссеров, приглашенных из драматического театра. В результате музыка отслаивается от действия и становится скучновато. За недостатки постановки отдуваются яркие пунктуально достоверные костюмы Валентины Комоловой и виртуозно манипулирующий пространством свет Дамира Исмагилова .
Должен сделать трудное признание. Крамольная для моего воззрения на оперу мысль, естественным образом пришедшая ко мне аккурат в момент сбора контрабандистов в дорогу: несчастная, раскритикованная в пух () снятая с Новой сцены пошлая развлекательно-глэмовая постановка Дэвида Паунтни в чем-то была интереснее решения, представленного постановщиками на сцене Большого в этот вечер. Часто бывает, что новая постановка воспринимается вяло из-за больших ожиданий. Премьерную усталость и обязательную недоделанность тоже не надо сбрасывать со счета. Возможно, спектакль втопчется, разомнется, раскатается - и придет комильфо… А что - хороший пассаж для оптимистического завершения скороспелого потока впечатлений от первого спектакля премьеры.
PS: Отдельное спасибо доброй девушке, позволившей незнакомому мужчине перефотографировать программку - после того, как он пробежал в тщетных поисках программки от партера до четвертого яруса и обратно.
На Историческую сцену Большого театра вернулся оперный шедевр Жоржа Бизе "Кармен", не звучавший в этих стенах с 1985 года. Авторы постановки - музыкальный руководитель и главный дирижер Большого театра Туган Сохиев, режиссер и худрук Российского Молодежного театра Алексей Бородин, главный художник Российского Молодежного театра - Станислав Бенедиктов.
Новая "Кармен" сменила в афише экстравагантную постановку, создававшуюся в 2008 году для Новой сцены Большого театра британским режиссером Дэвидом Паунтни и дирижером Юрием Темиркановым. Тогда главным козырем спектакля было возвращение партитуры к оригинальной авторской версии, созданной Бизе в жанре зингшпиля с динамичными разговорными диалогами героев, а в воплощении Паунтни представляло пикантное зрелище на тему "основного инстинкта" с действием, перемещавшимся в бордель.
Новый спектакль, поставленный Алексеем Бородиным и Туганом Сохиевым, вернувшийся к речитативам, как показалось, намеренно отказался от хрестоматийных представлений о Кармен, как экзотической героине, пылающей темными любовными страстями и цыганским инстинктом свободы. В новой версии на сцене представили сентиментально-печальную историю, изложенную почти в пуристском формате. Лаконичные "фанерные" трансформеры на сцене, изображающие городскую площадь, таверну, горы, арену в Севилье, театральный свет, изливающийся мягким лунным потоком или слепящим золотом южного солнца (художник по свету Дамир Исмагилов), толпы солдат в новеньких синих мундирах, контрабандистов, нарядных девушек-табачниц, танцовщиц и детей - все эти образы изящно вливались в канву трогательно подретушированной истории, которая, хотя и заканчивалась трагически, как и положено в финале "Кармен", но до последнего момента оставалось под вопросом: а вдруг все персонажи помирятся?
На этот мирный лад настраивал и оркестр под управлением Тугана Сохиева - удивительно легкий, "французский" по тончайшей звуковой разрядке и колористике тембров, мягкий по динамике и аккуратный по акцентам: мельчайшие ритмические сдвиги, штрихи, темпы, баланс с певцами - все было так пунктуально и гладко, что слушать оркестр составляло отдельное удовольствие. Неудивительно, что певцы с такой "дистиллированной" музыкальной поддержкой ощущали себя в формате чуть ли не барокко с его мелкими колоратурами и обворожительными линиями вокальных тем. Кармен (Агунда Кулаева) появлялась в розовом платье с игривой Хабанерой "L’amour est un oiseau rebelle" ("Любовь - непокорная птица"). Образ ее в спектакле был неожиданным - никаких животных страстей, власти рока, и только одна вспышка ярости, когда Хозе, не подчинившись ей, попытался вернуться в казарму. Даже в страшной сцене гадания, где на картах ей выпадала смерть, красавица Кармен в аккуратном платье, в окружении очаровательных, щебечущих о счастье подруг Фраскиты (Дарья Зыкова) и Мерседес (Екатерина Морозова), продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. А в финале в трагической сцене объяснения с Хозе, происходившей за столиком, сервированным бокалами и бутылкой вина, с красивым выражением лица выслушивала исступленный монолог брошенного любовника.
Приблизительно в таком же ключе решались и другие сцены - с танцами, шествиями, театральными драками, где было видно, что все происходит будто понарошку, никто не пострадает, все аккуратно сыграют спектакль. Эскамильо у Альчина Азизова был лирическим тореадором, готовым в горах искать свою любовь и посвящать ей свои победы над быками. Хозе Мурата Карахана распелся к финалу и поддал наконец страсти текущему действию. А самой "живой" в спектакле оказалась Микаэла Анны Нечаевой - чувствительная, искренняя, изумительно красиво поющая о любви к Хозе. И если бы не эта Микаэла и оркестр под управлением Тугана Сохиева, пришлось бы до конца действия гадать: а действительно ли это милое сентиментальное действо и есть опера "Кармен"?
