Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми Елена Хаецкая
(Пока оценок нет)
Название: Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми
О книге Елена Хаецкая «Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми»
Перед вами живая книга городских легенд. Популярная российская писательница Елена Хаецкая создала поистине невероятный сборник, в котором собраны рассказы обычных людей, чью жизнь кардинально изменила встреча с миром сверхъестественного. Благодаря этой книге вы обязательно пересмотрите свое отношение к призракам, привидениям и пришельцам.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу Елена Хаецкая «Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми» в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Елена Хаецкая
Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми
Городские легенды
Анна и ее музыка
Музыка заканчивается там, где заканчивается ее власть над людьми. Самый затасканный шлягер – даже на ощупь ветхий, такой, что и заплатки не держатся, – все-таки еще обладает этой таинственной способностью: дирижировать человеческими движениями, управлять чувством и лепить на том узеньком клочке земли, где он слышен, собственный бесхитростный балетик. И только начиная с бессвязного «металла» уличная музыка утрачивала эту способность и переставала, таким образом, считаться музыкой. Даже за рэпом с его невнятным, абсолютно чуждым сердцу негритянским речитативом Анна Викторовна признавала право считаться музыкой. Даже рэп заставлял ее изменять походку – как бы ни противилось этому сердце. Хотя, конечно, с вальсами в исполнении полковых оркестров это не идет ни в какое сравнение.
Анна Викторовна любила шлягеры. Любые, даже пошлые и сладенькие. Даже – о ужас! – «блатные» с их берущей за душу мелодией и проникновенными, изумительно глупыми призывами пожалеть воров и убийц, ибо у тех тоже имеется старушка мать. Анна Викторовна скрывала свое пристрастие, иногда даже от самой себя, но в первую очередь – от дочери. От своей умной дочери, которая состояла в разводе и носила контактные линзы, сделанные восемь лет назад в дорогой немецкой клинике после случайного денежного прилива. Больше приливы не повторялись, клиника давно закрылась, линзы устарели, но дочь упорно продолжала их носить – как своего рода розовые очки, как гарантию возвращения счастья. Цветные стеклышки радости, которые таились в незатейливых шлягерных припевах, решительно не устраивали умную дочь, поскольку она закончила Политехнический институт. Дочь упорно и хмуро трудилась на нелюбимой, плохо оплачиваемой работе, в чем усматривала стабильность. Дочь любила говорить о своей будущей пенсии. В ее трудовой книжке нет перерывов трудового стажа. У нее будет хорошая пенсия.
Дочь у Анны Викторовны была неудачная. Дело даже не в том, что она была бездетной и состояла в разводе. Хотя, конечно, надпись «РАЗВЕДЕНКА», незримо, но явственно выведенная на ее озабоченном лбу меленькими морщинками, тоже не украшала.
Если по радио начинали передавать какую-нибудь «Лаванду» или «Ламбаду», дочь немедленно врывалась на кухню с искаженным лицом и вытаращенными, водянистыми от линз глазами. Она кричала: «Мама, немедленно выключи эту гадость! Как ты можешь?» – и сама впивалась в трехпрограммный приемник. Однажды она его сломала.
Поэтому Анна Викторовна ходила слушать шлягеры в парк.
Александровский парк был самым пивным местом Петроградской стороны. И самым безопасным. Все безобразия происходили в каких-то других местах, а здесь люди только отдыхали.
На маленьком пространстве парка разместилось огромное количество достопримечательностей, каждая из которых имеет собственных завсегдатаев, аборигенов и ангелов-хранителей; одни люди принадлежат парку, другие – нет. Невозможно искоренить тех, кого парк признал плотью от своей плоти: они неподвластны ни судорогам сухого закона, ни «антитеррористическим» акциям, в ходе которых периодически уничтожаются их излюбленные злачные места. А чужаки проходят здесь, не оставляя следа.
В те дни, когда на расположенном неподалеку стадионе играет питерская футбольная команда «Зенит», Александровский парк становится «чертой оседлости». Болельщики «Зенита» в парке, несомненно, чужие: их терпят, как нашествие саранчи. Они мешают завсегдатаям выпивать благопристойно.
Согласно правилам, в радиусе километра или даже двух от стадиона в дни матчей прекращается любая продажа спиртного. Первые открытые для болельщиков ларьки с пивом находятся как раз в парке. Пока длится матч, у продавцов непрерывно работает прямая трансляция. Подъезжают пузатые грузовички, грузчики, сверкая полуобнаженными торсами, складывают штабеля ящиков, предназначенные на убой коричневые бутылки высовываются из ячеек, как негры-рабы из трюмов.
Затем надвигается первая волна разгоряченных людей – в гигантских надувных бело-голубых цилиндрах, с оглушительными дуделками, с голубыми клубными знаменами. Цунами встречается с берегом.
Крики и свист вплетаются в музыку парка, делают ее гуще, рвут ее ткань – но уничтожить не в состоянии.
Анна Викторовна возвращалась домой через парк с рынка. Обычная тетка с авоськами. Пятьдесят лет, пятидесятый размер одежды. Чуть полинявшее платье, синее в мелкий цветочек, увядшие руки крепко держат тяжеленные сумки, голова чуть опущена, словно бы для тарана. Гнусненькая рыжеватая шерсть вместо волос: дочь настаивает на том, чтобы Анна Викторовна красилась. «Ты еще не старуха, чтоб ходить седой». Та же дочь покупает ей дешевую краску. Краска съела когда-то густые волосы, сделала их тонкими и мертвыми. «Странно, – думала Анна Викторовна, исподлобья озираясь по сторонам и обливаясь потом посреди летнего дня, – когда я была молодой, мне казалось непонятным: почему все бабки, достигнув пятидесяти, разводят у себя на голове это отвратительное рыжее химическое безобразие. Я недоумевала: зачем? Разве не лучше естественная седина? И вот я сама – хоть в книжку типажей портрет вклеивай: дряблые руки, немаркий сарафанчик – еще с восьмидесятого года, раздавленные пятками босоножки – и эти волосы…»
Она ходила через парк еще потому, что здесь не было зеркальных витрин.
Но главной приманкой была, конечно, музыка.
Сперва шли кафе. В одном перед пустыми столиками на маленькой эстраде подолгу выступал немолодой певец с приятным баритоном. Случалось, он чуть срывался, но никогда это не резало слуха. Анна Викторовна останавливалась – послушать хотя бы пять минут. И всегда недоумевала: к кому он обращается с такой задушевной интонацией, кому делает заученные призывающие жесты, как бы подманивая к себе невидимых женщин.
Анна Викторовна жалела, что не курит и не пьет пива: возможно, она делала бы и то, и другое, но дочь с ее звериным нюхом непременно бы учуяла и встретила бы скандалом: «Мало мне было мужа-пьяницы, так теперь еще и родная мать!» Кстати, муж, с которым дочь находилась в разводе, по мнению Анны Викторовны, пьяницей вовсе не был. Он честно отслужил соломенным болваном для втыкания стрел и копий, а спустя пять лет попросил пощады – и был вышвырнут за порог.
Если бы Анна Викторовна курила, она могла бы сделать вид, что остановилась не послушать музыку, но закурить. Ей казалось, что без папиросы в руке ее тайна делается слишком очевидной для окружающих и что кто-нибудь из них может рассказать об этом дочери. И тогда… «Мама! Как может женщина, читавшая «Войну и мир», слушать песню «Капля в море, капля в море, а на море корабли…»?!!»
Да Бог знает, как это выходит. Анна Викторовна и «Войну и мир» читала, и «Каплю в море» слушала… Однажды она сказала дочери: «Может быть, я – цельная натура?» Дочь обомлела, распахнула глаза, несколько секунд глотала воздух, а потом безнадежно махнула рукой и вышла из комнаты. Она была оскорблена.
Певец на эстрадке замолчал. Из бара лениво выбрался бармен, трижды обернутый вокруг тощих бедер черным фартуком. Певец взял маленький стаканчик с желтоватой каплей коньяка на донышке, аккуратно выпил, облизнулся. Бармен уселся за пустой столик, налил себе. Снова заиграла музыка. Это была не живая музыка, а караоке, но голос певца был безупречно живым.
Чудо началось, как всегда, неожиданно: Анна Викторовна стала различать за пустыми столиками тени женщин. Это были молодые женщины в платьях, сшитых по моде восьмидесятых, с дурацкими рукавами «летучая мышь» и спущенным лифом, наползающим на талию. Но они были невероятно молоды, а их глаза, подкрашенные, согласно советам нового для России журнала «Бурда-моден», переливались зеленым и фиолетовым. И мужчины смотрели на них с радостным удивлением.
Когда певец плавно двигал рукой, женщины поворачивали головы и медленно улыбались. Они все время думали о том, как удивительно накрашены их глаза.
Анна Викторовна не моргала, сколько удавалось, но затем все-таки ее веки шевельнулись, и видение тотчас исчезло. Но она узнала, для кого старается певец на пустой эстрадке. Это было важно.
Следующее кафе специализировалось на бодрых блатных песенках. Плачевная судьба воров выглядела здесь единственно возможной. Если не слушать слова, то мелодия была идеальной: она была назойлива и формировала походку женщины еще долго после того, как музыка отзвучала и скрылась за деревьями. Любить эти шлягеры Анна Викторовна считала наиболее постыдным. Но ничего не могла с собой поделать – она любила и их…
Далее требовалось как можно скорее миновать бойких молодых людей, третировавших гитару и маленький барабанчик: эти полагали, что обитатели парка непременно должны платить им просто за одно их появление в парке. Для этого существовала извилистая девушка со шляпой, которая бросалась на проходящих мимо людей с криком: «Поддержите музыкантов!»
15 таинственных и жутких историй, случившихся с обычными людьми загадки, потустороннее, тайны, ужасы
Явление полтергейста
В 1977 году американскую семью Энфилд навестил полтергейст. И не какой-нибудь там загадочный дух, таинственно исчезающий перед появлением посторонних. Нет, этот дух не боялся никаких наблюдателей, которые выходили из дома Энфилдов ошарашенные, не зная, как объяснить загадочные явления, творившиеся там. В доме кто-то постоянно ронял мебель, в доме звучали таинственные и жуткие звуки, а людей кто-то подбрасывал в воздух, словно кукол. Девочка, которую сильнее всех донимал дух, левитировала над кроватью; наблюдались и случаи телепортации в пределах дома. Впоследствии эта история легла в основу фильма ужасов «Заклятие-2», хотя мало кто знает, что он основан на вполне реальных событиях. Но вот объяснить эти события не смог никто.
Самопроизвольный взрыв человеческого тела
За последние десятилетия известно несколько случаев самопроизвольных взрывов человеческих тел, которые не в силах объяснить ни следователи, ни ученые. Один из них произошел в 70-х годах прошлого века. Как писали американские газеты, «Мэри Харди Ризер сидела в кресле в собственном доме во Флориде, когда ее тело самопроизвольно и неожиданно взорвалось. На торчащих из кресла обгоревших пружинах были обнаружены лишь несколько костей, череп и нога, на которой все еще оставался тапочек. Огонь не перекинулся на окружающую обстановку и самопроизвольно потух». Это можно было бы счесть обычной газетной уткой, если бы сообщения о происшествии не сохранились, помимо прессы, в архивах спасательных служб. Как и в другом случае, происшедшем десятилетие спустя: в 1980-х пожарный Георг Моттс также погиб в своей квартире. Его тело практически полностью сгорело, хотя источников огня обнаружено не было. «От него остались лишь нога, череп и остатки ребер», гласит официальное сообщение. И в этом случае огонь таинственным образом утих так же спонтанно, как и появился.
Таинственное письмо
Летом 1999 года полиция штата Миссури нашла в поле тело Рики МакКормика. 72 часами ранее родные заявили о его пропаже. Полицейские сразу обратили внимание на странность: тело было в той стадии разложения, которая наступает спустя месяцы после смерти, а отнюдь не через несколько дней. Никто не мог объяснить этого феномена. Дальше странности лишь множились. В 2011 году ФБР сообщило, что в кармане МакКормика была обнаружена записка, написанная странным кодом. Это казалось особенно странным, поскольку МакКормик не учился в школу и не умел даже ставить подпись. До сего дня этот феномен не получил объяснения.
Женщина, оказавшаяся одновременно в двух местах
Эта пугающая и таинственная история началась с того, что обыкновенные супруги отправились на романтический ужин. Поужинав, они пошли домой. Когда муж открыл дверь, он увидел свою жену сидящей за компьютером. Но ведь в это время жена стояла рядом с ним! Оглянувшись на нее, он подумал, что ему померещилось. Но когда вечером он поделился этим, как он думал, забавным казусом с женой, она, мгновенно приняв испуганный вид, призналась, что, войдя в дом, увидела то же самое, не сказав ему об этом лишь потому, что тоже приняла это за обман зрения. Супруги, рассказавшие об этом странном феномене, признались, что до сих пор не знают, что думать о нем.
Тело в цистерне
В 2013 году в огромной цистерне на крыше одного из американских отелей было обнаружено тело женщины. Как выяснили прибывшие полицейские, это было тело Элизы Лэм, одной из постоялиц отеля. А вот чего никак не могли понять ни полиция, ни администрация, — так это как тело могло оказаться в цистерне. С помощью установленных в отеле камер видеонаблюдения администрации удалось отследить практически весь вечер Элизы. Но это лишь запутало положение.
На пленке было видно, как Элиза быстро заскакивает в лифт и прячется за дверью с испуганным видом, как будто ее кто-то преследует. Но преследователя нигде не было видно! Между тем, Элиза внимательно вглядывалась в коридор, словно ожидая, что оттуда кто-то покажется, но там никого не было. Таинственного преследователя-убийцу так и не удалось обнаружить — да и был ли он? Смерть Элизы Лэй осталась загадкой.
Жуткий водитель и пассажир без сознания
Эта история была рассказана водителем автомобиля неотложной помощи. Водители неотложки — люди достаточно закаленные, чтобы не пугаться по пустякам. Но этот случай, по признанию рассказчика, напугал его до дрожи. Как-то раз, проезжая мимо стоянки, он заметил автомобиль «мерседес», стоявший с мигающими аварийными огнями. Водитель «скорой» подошел к легковой машине, чтобы поинтересоваться, не нужна ли помощь. Подойдя, он увидел на заднем сиденье распростертое тело мужчины. Казалось, он мертв или без сознания. Водитель был явно жив, но он сидел неподвижно. немигающим взглядом глядя прямо перед собой. Рассказчик постучал в окно — но ни водитель, ни пассажир не отреагировали на стук. Испугавшись, тот стал звонить в полицию. Полицейские попросили его назвать свои данные, и он отошел за документами к своей машине. В этот момент между ней и таинственным «мерседесом» проезжала фура. Когда фура уехала, водитель неотложки увидел, что странного легкового авто уже нет. Что это было, он не знает, но до сих пор при этом воспоминании у него по спине бегут мурашки.
Сон на двоих
Часто ли бывает, что два человека видят один и тот же сон, причем каждый — со своей точки зрения? Именно так случилось с одной парой, которая поделилась этой историей в сети. Парню приснилось, что он изменил своей подруге — а затем, посмотрев в окно, увидел ее стоящей на улице с искаженным от горя и ужаса лицом. Проснувшись, он выкинул странный сон из головы и не вспоминал о нем несколько дней — до тех пор, пока подруга не рассказала ему о том, что в ту же самую ночь ей самой приснилось, что она поймала его на измене. В ее сне она стояла на улице и смотрела в окно, за котором он занимался любовью с другой. Фрейд сказал бы, наверное, что тема измены незримо витает в этой паре. А что скажете вы?
Таосский гул
В отличие от многих других мистических историй, правдивость этой могут подтвердить не один и не два человека, а несколько тысяч — практически все жители небольшого городка Таос в штате Нью-Мексико. В один далеко не прекрасный день почти два десятилетия назад все жители города одновременно начали слышать какой-то странный звук, сходный с урчанием басовитого мотора. Гул этот был слышен повсюду и не прекращался ни на минуту. Однако все попытки обнаружить его источник — на слух или с использованием аппаратуры — потерпели неудачу. Шум не становился громче, но и не прекращался. Спустя несколько месяцев многие жители города начали страдать от бессонницы и головных болей. Несмотря на все попытки его обуздать, «таосский гул» никуда не делся и слышен в городе и поныне.
Потерянный час
Не секрет, что иногда так бывает, что час или два кажутся человеку просто выпавшими из жизни. Но, в отличие от многих, страдающих от этой проблемы, герой данной истории был совершенно трезв. Он ехал домой с друзьями, когда ему позвонили родители, интересовавшиеся, когда он будет дома. Он пообещал приехать через 25 минут и, повесив трубку, повернул за угол. И здесь он внезапно увидел, как изменилась улица вокруг. В небе уже висела полная луна, на улице было темно и тихо. Взглянув на часы, он увидел, что прошел целый час! Но он ведь успел лишь сказать два слова в телефонную трубку! Нетрудно догадаться, что такого поворота событий напугался и водитель, и его пассажиры. Они все еще надеялись, что дело в непорядке с часами — но, когда компания доехала до дома, родители парня, сидевшего за рулем, отругали того за часовое опоздание. Что это было, участники истории не знают, но повторить подобный опыт не хотели бы ни за что на свете!
Человек с двумя жизнями
Для верящих в существование параллельных реальностей эта история могла бы стать весомым доказательством. Ее герой работал на рыбном рынке. День за днем он вставал по утрам, отправлялся в порт, забирал рыбу и вез ее на продажу. После рабочего дня он возвращался домой, ужинал и ложился спать. Одним словом, трудная и одинокая рабочая жизнь. Как то вечером он в очередной раз лег спать пораньше, готовясь отдохнуть перед напряженным рабочим днем — а проснулся уже в выходные! Но не только: он проснулся в другом доме, женатым человеком, в совсем другом доме и с другой работой! Все это казалось ему знакомым — ужас заключался в том, что жизнь торговца на рыбном рынке была столь же близка и реальна! Рассказчик утверждает, что в какой-то момент он бросил ломать над этим голову, чтобы не сойти с ума. Что за окно в другую реальность ему открылось, и какая реальность была истинной — а может, более истинной? — он не знает.
Игрушка
Девушка рассказала в сети историю о своем отце. У них в доме была оранжевая игрушечная обезьянка, и он любил поддразнивать своих детей, называя ее «своим любимым ребенком». Это была традиционная семейная шутка — и так же традиционно дети грозились украсть у него обезьянку. И однажды они все-таки сделали это! Разрисовав игрушку, они выбросили ее в мусорный бак на улице. Они тихо хихикали, видя, как отец обшаривает дом в поисках игрушки. Вскоре он прекратил поиски, догадавшись, что это дело рук детей. Прошло несколько лет. Девушке исполнилось 17. Однажды, идя домой, она увидела у порога что-то знакомое. Она наклонилась — это была та самая обезьяна, сплошь разрисованная маркерами. Как вернулась игрушка, которая уже давно должна была сгнить на свалке? Этот вопрос не дает девушке покоя, но так и остается без ответа.
Случай с телепортацией
Эту историю рассказал человек, испуганный неожиданной встречей в метро. Когда он ждал поезда, к нему подошла девушка и попросила денег. По ее словам, она собиралась купить на них розы, чтобы отнести брату в больницу. Мужчина был почти уверен, что это всего-навсего наркоманка, но денег, тем не менее, дал. Войдя в вагон, через закрывшиеся двери он увидел, как девушка, оставшаяся на платформе, подошла к кому-то еще, тоже явно с просьбой о деньгах. Через 15 минут он вышел на своей станции и сел в автобус. И тут он увидел, как в салон вошла женщина с розами в руках. Это была незнакомка из метро! Человек был в шоке: оставшись на станции позади него, она просто физически не могла успеть добраться до места раньше!
Единственной его версией было: незнакомка умеет телепортироваться. Может, это и впрямь так?..
Холодное сердце
Эта история сохранилась в анналах медицинских служб США как пример истинного, неподдельного чуда. Машина Джин Гиллиард попала в аварию особенно снежной и холодной зимой. Виновник с места происшествия скрылся, машина Джин не заводилась, а на улице стоял трескучий мороз. Рассудив, что идти наудачу лучше, чем покорно замерзать, 20-летняя Джин решила попробовать добраться до дома подруги, жившей в паре километров. Но она переоценила себя. Вскоре силы оставили ее, она упала в сугроб и замерзла. В течение 6 часов она оставалась в снегу в трескучий мороз. Чудом ее заметила поисковая бригада. Когда Джин доставили в больницу, она не проявляла признаков жизни, а ее тело было твердым, как лед. Ее веки смерзлись, а кожа была такой жесткой, что врачи не могли проткнуть ее иглой. Температура ее тела не определялась, пульс не прощупывался, дыхания не было. Тем не менее, врачи решили попробовать отогреть пациентку. Ко всеобщему изумлению, это удалось. Через несколько дней она уже могла самостоятельно ходить, а через месяц выписалась из госпиталя. Никаких долгосрочных эффектов переохлаждение не дало. Врачи до сих пор считают этот случай уникальным.
Таинственные следы
Этой легенде уже почти сто лет, но и сегодня она звучит пугающе. В 1922 году семя, жившая на небольшой ферме под Мюнхеном, наняла служанку. Но вскоре та спешно покинула дом, заявив, что он занят призраками. Спустя несколько дней хозяин, Андреас Грубер, обнаружил таинственные следы: они вели от леса к ферме, но обратных следов не было. Вскоре кто-то из членов семьи услышал шаги на чердаке. Осмотрев чердак, семья нашла газеты, которых они никогда не покупали. Вскоре в дом наняли новую служанку. На следующий же день и она, и вся семья были зверски убиты ударами кирки. Такой бойни в тех краях еще не было, поэтому власти уделили расследованию самое пристальное внимание. Тем не менее, виновных так и не нашли. Загадка встала в ряд с другими криминальными тайнами, которые никогда не были раскрыты.
Елена Хаецкая
Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми
Городские легенды
Анна и ее музыка
Музыка заканчивается там, где заканчивается ее власть над людьми. Самый затасканный шлягер – даже на ощупь ветхий, такой, что и заплатки не держатся, – все-таки еще обладает этой таинственной способностью: дирижировать человеческими движениями, управлять чувством и лепить на том узеньком клочке земли, где он слышен, собственный бесхитростный балетик. И только начиная с бессвязного «металла» уличная музыка утрачивала эту способность и переставала, таким образом, считаться музыкой. Даже за рэпом с его невнятным, абсолютно чуждым сердцу негритянским речитативом Анна Викторовна признавала право считаться музыкой. Даже рэп заставлял ее изменять походку – как бы ни противилось этому сердце. Хотя, конечно, с вальсами в исполнении полковых оркестров это не идет ни в какое сравнение.
Анна Викторовна любила шлягеры. Любые, даже пошлые и сладенькие. Даже – о ужас! – «блатные» с их берущей за душу мелодией и проникновенными, изумительно глупыми призывами пожалеть воров и убийц, ибо у тех тоже имеется старушка мать. Анна Викторовна скрывала свое пристрастие, иногда даже от самой себя, но в первую очередь – от дочери. От своей умной дочери, которая состояла в разводе и носила контактные линзы, сделанные восемь лет назад в дорогой немецкой клинике после случайного денежного прилива. Больше приливы не повторялись, клиника давно закрылась, линзы устарели, но дочь упорно продолжала их носить – как своего рода розовые очки, как гарантию возвращения счастья. Цветные стеклышки радости, которые таились в незатейливых шлягерных припевах, решительно не устраивали умную дочь, поскольку она закончила Политехнический институт. Дочь упорно и хмуро трудилась на нелюбимой, плохо оплачиваемой работе, в чем усматривала стабильность. Дочь любила говорить о своей будущей пенсии. В ее трудовой книжке нет перерывов трудового стажа. У нее будет хорошая пенсия.
Дочь у Анны Викторовны была неудачная. Дело даже не в том, что она была бездетной и состояла в разводе. Хотя, конечно, надпись «РАЗВЕДЕНКА», незримо, но явственно выведенная на ее озабоченном лбу меленькими морщинками, тоже не украшала.
Если по радио начинали передавать какую-нибудь «Лаванду» или «Ламбаду», дочь немедленно врывалась на кухню с искаженным лицом и вытаращенными, водянистыми от линз глазами. Она кричала: «Мама, немедленно выключи эту гадость! Как ты можешь?» – и сама впивалась в трехпрограммный приемник. Однажды она его сломала.
Поэтому Анна Викторовна ходила слушать шлягеры в парк.
Александровский парк был самым пивным местом Петроградской стороны. И самым безопасным. Все безобразия происходили в каких-то других местах, а здесь люди только отдыхали.
На маленьком пространстве парка разместилось огромное количество достопримечательностей, каждая из которых имеет собственных завсегдатаев, аборигенов и ангелов-хранителей; одни люди принадлежат парку, другие – нет. Невозможно искоренить тех, кого парк признал плотью от своей плоти: они неподвластны ни судорогам сухого закона, ни «антитеррористическим» акциям, в ходе которых периодически уничтожаются их излюбленные злачные места. А чужаки проходят здесь, не оставляя следа.
В те дни, когда на расположенном неподалеку стадионе играет питерская футбольная команда «Зенит», Александровский парк становится «чертой оседлости». Болельщики «Зенита» в парке, несомненно, чужие: их терпят, как нашествие саранчи. Они мешают завсегдатаям выпивать благопристойно.
Согласно правилам, в радиусе километра или даже двух от стадиона в дни матчей прекращается любая продажа спиртного. Первые открытые для болельщиков ларьки с пивом находятся как раз в парке. Пока длится матч, у продавцов непрерывно работает прямая трансляция. Подъезжают пузатые грузовички, грузчики, сверкая полуобнаженными торсами, складывают штабеля ящиков, предназначенные на убой коричневые бутылки высовываются из ячеек, как негры-рабы из трюмов.
Затем надвигается первая волна разгоряченных людей – в гигантских надувных бело-голубых цилиндрах, с оглушительными дуделками, с голубыми клубными знаменами. Цунами встречается с берегом.
Крики и свист вплетаются в музыку парка, делают ее гуще, рвут ее ткань – но уничтожить не в состоянии.
Анна Викторовна возвращалась домой через парк с рынка. Обычная тетка с авоськами. Пятьдесят лет, пятидесятый размер одежды. Чуть полинявшее платье, синее в мелкий цветочек, увядшие руки крепко держат тяжеленные сумки, голова чуть опущена, словно бы для тарана. Гнусненькая рыжеватая шерсть вместо волос: дочь настаивает на том, чтобы Анна Викторовна красилась. «Ты еще не старуха, чтоб ходить седой». Та же дочь покупает ей дешевую краску. Краска съела когда-то густые волосы, сделала их тонкими и мертвыми. «Странно, – думала Анна Викторовна, исподлобья озираясь по сторонам и обливаясь потом посреди летнего дня, – когда я была молодой, мне казалось непонятным: почему все бабки, достигнув пятидесяти, разводят у себя на голове это отвратительное рыжее химическое безобразие. Я недоумевала: зачем? Разве не лучше естественная седина? И вот я сама – хоть в книжку типажей портрет вклеивай: дряблые руки, немаркий сарафанчик – еще с восьмидесятого года, раздавленные пятками босоножки – и эти волосы…»
Она ходила через парк еще потому, что здесь не было зеркальных витрин.
Но главной приманкой была, конечно, музыка.
Сперва шли кафе. В одном перед пустыми столиками на маленькой эстраде подолгу выступал немолодой певец с приятным баритоном. Случалось, он чуть срывался, но никогда это не резало слуха. Анна Викторовна останавливалась – послушать хотя бы пять минут. И всегда недоумевала: к кому он обращается с такой задушевной интонацией, кому делает заученные призывающие жесты, как бы подманивая к себе невидимых женщин.
Анна Викторовна жалела, что не курит и не пьет пива: возможно, она делала бы и то, и другое, но дочь с ее звериным нюхом непременно бы учуяла и встретила бы скандалом: «Мало мне было мужа-пьяницы, так теперь еще и родная мать!» Кстати, муж, с которым дочь находилась в разводе, по мнению Анны Викторовны, пьяницей вовсе не был. Он честно отслужил соломенным болваном для втыкания стрел и копий, а спустя пять лет попросил пощады – и был вышвырнут за порог.
Если бы Анна Викторовна курила, она могла бы сделать вид, что остановилась не послушать музыку, но закурить. Ей казалось, что без папиросы в руке ее тайна делается слишком очевидной для окружающих и что кто-нибудь из них может рассказать об этом дочери. И тогда… «Мама! Как может женщина, читавшая «Войну и мир», слушать песню «Капля в море, капля в море, а на море корабли…»?!!»
Да Бог знает, как это выходит. Анна Викторовна и «Войну и мир» читала, и «Каплю в море» слушала… Однажды она сказала дочери: «Может быть, я – цельная натура?» Дочь обомлела, распахнула глаза, несколько секунд глотала воздух, а потом безнадежно махнула рукой и вышла из комнаты. Она была оскорблена.
Певец на эстрадке замолчал. Из бара лениво выбрался бармен, трижды обернутый вокруг тощих бедер черным фартуком. Певец взял маленький стаканчик с желтоватой каплей коньяка на донышке, аккуратно выпил, облизнулся. Бармен уселся за пустой столик, налил себе. Снова заиграла музыка. Это была не живая музыка, а караоке, но голос певца был безупречно живым.
Чудо началось, как всегда, неожиданно: Анна Викторовна стала различать за пустыми столиками тени женщин. Это были молодые женщины в платьях, сшитых по моде восьмидесятых, с дурацкими рукавами «летучая мышь» и спущенным лифом, наползающим на талию. Но они были невероятно молоды, а их глаза, подкрашенные, согласно советам нового для России журнала «Бурда-моден», переливались зеленым и фиолетовым. И мужчины смотрели на них с радостным удивлением.
Когда певец плавно двигал рукой, женщины поворачивали головы и медленно улыбались. Они все время думали о том, как удивительно накрашены их глаза.
